Неврозы. Теория и терапия

Мария страдает ситуационно обусловленными тиками. Каждый раз, когда ее, киноактрису, фотографируют, она непроизвольно начинает запрокидывать голову. Она совершает движения наперекор; она сопротивляется, совершая эти движения; ее тики представляют собой – в смысле «символической репрезентации» (Штраус) – жест сопротивления. На что же оно направлено? Наркоанализ не дал ответа. На следующий день на сеансе терапии (без наркоанализа) пациентка вспомнила, что впервые тики появились в присутствии ее коллеги, с которым она в прошлую ночь изменила своему супругу; затем ей пришло в голову, что в самый первый раз тики появились, когда на съемке напротив нее стояла ее мать. Далее в анамнезе читаем следующее: «Отец сказал: “Мария, сядь ко мне на колени”, мать сказала: “Сиди на месте”, отец сказал: “Встань и поцелуй меня”, мать сказала: “Нет, она будет сидеть”. “Сядь” и “иди сюда” – с двух сторон, так было всю мою жизнь. Я мотала головой в школе и дома или топала ногой». Можно предположить: будь пациентка не киноактрисой, а манекенщицей, которой надо было позировать в нейлоновых чулках, у нее развился бы тик в виде топанья.

Итог анализа был таков. Фотограф, рядом с которым стояла мать, олицетворяет мать в смысле образа матери, в то время как актер, который стоял рядом с пациенткой, в этом противопоставлении матери или образу матери занял место отца, то есть принял образ отца. Пациентка действительно упомянула, что коллега напоминал ей отца. То, что фотограф олицетворяет мать или ту инстанцию, которая запрещает забраться на колени к отцу или будущему заместителю его образа, дает также понять, что именно на его функцию происходит реакция в виде тика, как это впервые случилось в тот момент, когда подобный образ отца находился рядом с пациенткой, образуя полярное силовое поле между образами отца и матери

. Это образование патогенно, поскольку основание актуального конфликта совпало с детским. На вопрос о своем супруге пациентка ответила, что он ее безмерно подавляет. Гнет, который тик пытался сбросить, был связан с браком. Однако и в этом случае страх ожидания играет свою роль, потому что пациентка призналась, что после первого раза не только все сильнее ждала тиков, но и боялась их.

Терапия заключалась в том, чтобы вместо высвобождения скрытой злобы, обиды и прочего в виде тиков вызвать расслабление при помощи терапевтической комбинации, подобной мышлению группами образов и логотерапии, которую предложил Бетц и назвал «логотерапией в символах». В рамках упражнений на расслабление пациентке рекомендовали заменить свой подсознательный протест на сознательное решение, которое нужно было принять на основании ее ответственности за ребенка, бывшего для нее «превыше всего». Конечно, упражнения на расслабление применялись и в том смысле, в котором о них говорится при лечении тиков в «Психотерапии на практике»[183].