Неврозы. Теория и терапия

Больше всего патологизм вызывает опасения не там, где путают человеческое с болезненным, а где принимают самое человеческое, что только существует, то есть заботу о максимально возможном исполнении смысла бытия, за «слишком» человеческое – за его слабость, комплекс. Насколько мало запрос человека на смысл своего бытия является признаком болезни, настолько же мало говорит о ней воля к смыслу, и мы даже мобилизуем ее в качестве средства исцеления (в смысле психотерапии, исходящей из духовного).

Мы должны помнить не только о том, что смысловая воля представляет собой самый человеческий из всех феноменов, но и что ее фрустрация не несет в себе ничего болезненного. Человек не обязательно болен, если считает свое бытие бессмысленным, от этого даже не обязательно становятся больным. Экзистенциальная фрустрация не является ни нездоровой, ни болезнетворной. Иными словами, она сама по себе не патологическая и не обязательно патогенная. Если она и патогенна, то лишь факультативно. Когда она становится патогенной фактически (патогенный = приводящий к заболеванию) и на самом деле приводит к невротическому заболеванию, то такие неврозы мы называем ноогенными (ноогенный = возникший из духовного).

Спросим себя: «Когда экзистенциальная фрустрация становится патогенной?» Необходимым условием является отклик в виде соматопсихической аффекции[199], она должна присоединиться к экзистенциальной фрустрации. Иными словами, чтобы возник ноогенный невроз, при экзистенциальной фрустрации свою роль должна сыграть соматопсихическая аффекция. Собственно, по-другому это произойти не может, именно с точки зрения логотерапии. Согласно логотерапии, болезненный процесс с самого начала может существовать только в области психофизического организма, но не в духовном измерении личности: духовная личность не подвержена болезни. Однако человек вполне может заболеть. Когда бы это ни происходило, вовлекается психофизический организм. Говоря о неврозе, мы должны подразумевать поражение психофизического организма. В этом смысле мы осознанно говорим только о ноогенных неврозах, но не о ноэтических неврозах. Ноогенные неврозы – это неврозы «из духа», но не болезни «внутри духа». Не существует «ноозов» (ноэтических неврозов). Что-то ноэтическое не может быть патологическим и поэтому не может быть невротическим. Неврозы не ноэтические, не духовные заболевания, не болезни в духовности человека. Это всегда болезнь человека в его единстве и целостности. Из всего сказанного следует, что нужно отдавать предпочтение названию «ноогенные неврозы», а не термину «экзистенциальные неврозы». Экзистенциальной, по сути, может быть только фрустрация, а она не невроз и не патология.

Добравшись до этого пункта наших размышлений, наряду с опасностью патологизма, о которой мы говорили ранее, мы видим еще одну опасность: опасность ноологизма. Жертвой ошибки ноологизма было бы утверждение, что всякая экзистенциальная фрустрация патогенна. Невроз не коренится в экзистенциальной фрустрации, так же как экзистенциальная фрустрация не является чем-то невротическим. Приль из Университетской гинекологической клиники Вюрцбурга сообщает, что он в 21 % случаев органоневроза установил экзистенциальный патогенез. А моя сотрудница Ева Нибауэр, руководительница психотерапевтического амбулаторного отделения неврологической поликлиники Вены, смогла квалифицировать лишь 14 % всех случаев заболеваний в качестве ноогенных неврозов. Аналогичный процент случаев смогли выявить Вольхард и Ланген: 12 % – не больше и не меньше. Это значит, что не всякий невроз является ноогенным, не всякий невроз возникает из конфликта совести или проблемы ценностей.