Невыдуманные истории

мыть посуду. Наверное, только два человека, сидящих с шампанским на берегу моря, способны получать кайф от бреда, который несут. Остальные должны скривиться и уйти мыть

посуду. И это правильно.

Шесть утра. Впереди шесть часов езды по пустыне и шесть дней с Ним. Хочется еще

добавить шестьдесят градусов жары, но совру, конечно. Скажем так, было ОЧЕНЬ жарко.

Дорогу из центра Израиля в Эллат местные жители называют «адский путь в райское

место».

«Райское место» находится где-то между Египтом и Иорданией. У меня мобильный «завис», пытаясь определить координаты. А главное — из всех этих стран почти одновременно пришли

sms-ки: «Вас приветствует такая-то страна». Приятно. Меня столько стран одновременно

никогда раньше не приветствовали. Я почувствовала себя главной героиней сказки.

Поразили верблюды. Они были маленькие и одногорбые. Я, наверное, проболела нужный

раздел зоологии. Или географии. Мне казалось, они должны, просто обязаны быть огромными

и непременно с двумя горбами. По скученности напоминали наших коров. Как будто по

Харьковской области едешь и встречаешь стадо то тут, то там.

Пальмовые плантации я себе такими и представляла. А бедуины очень похожи на наших

цыган.

Он спал. Хорошая возможность рассмотреть мужчину повнимательнее.

Я уселась на сиденье перед ним и… И задумалась над темой диссертации «Отличия полов в

свете разницы влияния на них романтических ночей».

Эллат. Если с термином «адский путь» я бы еще поспорила, то «райское место» — идеальное

название, без сомнений. Такая себе отдельно взятая Ялта, умноженная на двадцать пять — по

красоте, сервису и концентрату хорошего настроения. Тут все отдыхают. Отдыхают в широком

(глубоком) смысле этого слова. Персонал в гостиницах напоминает актеров, играющих приторно

положительные роли.

Гостиницы. В них хочется жить вечно. Бассейн. Огромный, голубой. Метра два глубина, не

больше. А спасатель всегда рядом. Стоит целый день возле бассейна без дела, аж жалко.

Утонуть, что ли, разок, ну чтоб ему не обидно было.

Какие-то чересчур вежливые люди. Отсутствие драк и пьяного пения напрягает. Все

здороваются. На разных языках. Пожалела, что проболела и английский заодно с географией.

Я, видимо, часто болела в школе. Болезненная была.

Кроме пропущенных уроков, я вообще жалела только об одном: НИКТО НЕ ВИДИТ! Блин, столько счастья привалило, и ни одной подружки рядом! Приеду, расскажу, не поверят же!

Жадно запоминаю детали.

Рыбный ресторан. Представьте себя внутри аквариума. Да, да, внутри. То есть стены, пол, потолок и даже колонны стеклянные. За ними — жизнь. Красная, синяя, желтая, полосатая и

пятнистая — это декоративные рыбки. А еще морские коньки, звездочки, ежи и, по-моему, даже медузы. Все это живет вокруг и тебя не замечает. Конечно, цинично при этом есть рыбу.

Даже неудобно как-то перед ее декоративными собратьями. Но есть мясо в таком антураже, наверное, было бы глупо.

Джаз. Здесь играют только джаз. Наш первый медленный танец.

Это никогда не закончится, потому что так не бывает — ага, дома ждет дочь, я в

Днепропетровске, а оттуда возвращаются. Всегда.

Мы воровали финики за забором. Нам обоим за тридцать. Мы могли покупать их

килограммами, тут же, не выходя из гостиницы. Но не покупали, потому что не любили

финики. Воровали и отдавали двум рыжим немецким мальчишкам из соседнего номера.

Мы ловили геккона. Я визжала. Громко. Он был похож на ящерицу, только породистую. Мы

проверяли, умеют ли гекконы плавать. В бассейне. Ночью. Умеют, но не долго. Потом мы его

сушили феном, ему понравилось. Потом геккон ушел. Наверное, пошел рассказывать другим

гекконам, что их вид таки водоплавающий и обожает фены.

В последний день подарок от гостиницы (там постоянно дарят какие-то подарки.

Количество сувениров исчисляется килограммами) — путешествие на корабле.

Деревянное судно. Белые паруса. Капитан в тельняшке, фуражка с якорем, борода и трубка.

Вот-вот появятся пираты. Чистое кино. (Одесская киностудия, массовка.) Через пять минут

понимаю — Голливуд. Включают (где — непонятно) песню Селин Дион из «Титаника». К носу

бегут два матроса, один забирается другому на шею, они раскидывают руки и… Мы

отчаливаем. Ощущение супер — мороз по коже. Неясно только, от чего, то ли от неожиданно

романтичного начала, то ли от каких-то нехороших ассоциаций. На всякий случай ищу глазами

спасательные жилеты. Порядок. Штук по пять на человека.

Удивительно чистая вода. Дно видно даже в открытом море. Музыка. Прямо на палубе

танцуют девушки. Красивые. Ревную. Шикарный сервис, но танцовщиц я бы вычеркнула.

Выход капитана! (Он действительно курит трубку! Взатяжку!)

— Дамы и господа, — говорит он по-английски, — верите ли вы в чудо?!

— Ничего себе, а он откуда про чудо знает? — удивляется моя мания величия. Он

договаривает фразу, фух, это не про нас. Хотя странно.

— Посмотрите за борт, пли-из. Видите ли вы там что-нибудь?

Все послушно уставились за борт. Там, правда, ничего не было. Море как море (эпитеты о

красоте воды через два часа путешествия закончились).

— Внимание! — объявляет капитан и поднимает руку с куском обыкновенного белого

хлеба. — Чудо!