Незаурядная Маша Иванова

– А биологию, как я посмотрю, не любишь! – вдруг раздался рядом громкий и противный голос Людмилы Георгиевны.

Увлеченные друг другом, ребята даже не заметили, что учительница шла им навстречу с пакетами из ближайшего супермаркета. В малиновом берете и зеленом пальто она была похожа на экзотическое растение, которое притягивало глупых насекомых для того, чтобы их мгновенно сожрать. – Вчера, я смотрю, с Красновым гуляла, сегодня с кем-то другим. Далеко пойдешь! – неприятно поджала губы биологичка.

– Это Дима из десятого «Б». – смущенно представила спутника Маша. – А откуда вы знаете про Краснова?

– Из окна видела!

– Ну, приятно было пообщаться. – Парень хотел было откланяться за двоих и продолжить движение к дому на Большом Конюшковском. Но не тут-то было.

– А ты не хочешь мне помочь с пакетами, Дима из десятого «Б»?

– Да, конечно. – Парень вернулся и подхватил тяжелые покупки.

– Проводи меня до Трубниковского, – приказала учительница.

– А как же Маша?

– Она сама дойдет, не маленькая!

Дима растерянно посмотрел на девушку. Та жестом показала ему идти с Людмилой Георгиевной и не переживать за нее. «Я тебе позвоню», – произнесла Маша одними губами и скрылась за поворотом, а нагруженному продуктами Диме пришлось уныло тащить свою ношу через весь бульвар.

Глава 9. На разведку. Тогда

Валя Арбузов готовился к своему первому в жизни свиданию с особой тщательностью. Он основательно вымылся, в том числе дважды намылил свои длинные прямые волосы и даже воспользовался маминым бальзамом. На подмышки нанес дезодорант, к счастью, свой, а не папин. Черные джинсы с растянутыми коленками были заменены на черные же, но без растянутых коленок. Черная футболка подчеркивала бледность кожных покровов, намекающую на романтическую натуру их обладателя. Довершала образ черная кожаная куртка, видавшая виды, но от этого еще более стильная, черные кеды и неизменный черный кофр с гитарой. Гитара была цвета обычного светлого дерева, а потому, по мнению ее обладателя, совершенно не модной. Но зато дарила восхитительные звуки, за что ей все прощалось.

Всю неделю Валя выбирал, куда они пойдут с Машей. В финал вышли два варианта: консерватория и планетарий. Выбор ужасно мучил Валю. С одной стороны, хотелось в консерваторию, ведь музыка – это универсальный язык любви. Она проникает под кожу, в самую душу, и говорит то, о чем бы сам парень никогда не осмелился и заикнуться. С другой стороны, планетарий и звездное небо – не менее романтичный сюжет для начала их с Машей космических отношений. В итоге парень сдался и купил по два билета на оба мероприятия. Таким образом пострадала его копилка, но была спасена от раздвоения личности более ценная субстанция – Валина натура.

В двенадцать дня он набрал номер Ивановых. Девушка долго не подходила. Потом все же подошла, но на приглашение куда-либо пойти ответила полным отказом.

– Маша, почему? Я взял билеты! Пойдем, будет очень здорово, – увещевал одноклассницу Арбузов.

– Валя, не могу, у меня репетитор.

– А после?

– А после надо домой.

– Маша, это нечестно. Билеты уже куплены.

– Валя, но я же не просила тебя их покупать! Мог бы предупредить заранее!

– Ты бы тогда пошла?

– Нет.

– Но ты же ходила на свидание с Красновым и с Корольковым.

– Откуда ты знаешь? – в голосе Маши послышался холодок.

– М-м-м… Просто знаю… Мы общаемся. – Валя хлопнул себя по лбу за раскрытие секретной информации.

– Тогда ты, наверное, знаешь, что Людмила… Георгиевна тоже в курсе и про Краснова, и про Королькова. И недвусмысленно намекнула мне, что порядочной девушке не стоит одаривать вниманием такое количество парней. И, знаешь, я с ней в этом согласна. Поэтому, Валя, прости, но – нет. После репетитора тоже нет. И завтра. И послезавтра. Просто «нет». Увидимся в школе.

– Увидимся, – только и смог выдавить он в трубку.

Валя осел на пол возле стены, уныло уставившись на свой кулак, сжимающий четыре небольших бумажных листочка. От волнения ладонь вспотела, а билеты приобрели неравномерно скомканную влажную форму.

«Арбузовы не сдаются, – думал Валя, разглаживая на коленке помявшиеся билеты. – В консерваторию или планетарий схожу с Танькой. Она хоть и мелкая, но готова поддержать любое мое предложение».

Сестра нашлась в своей комнате. Она была занята самым важным на свете делом – придумывала новые девчачьи прически. Тренировалась на одетой в модный сарафан кукле Глаше, половина головы которой уже была безжалостно выбрита «под ноль». Таня наслаждалась творческим процессом, ничего не замечая вокруг, пока не увидела прислонившегося плечом к дверному косяку понурого Валю.

– Что случилось? – деловито спросила девочка, энергично начесывая оставшиеся на второй половине головы бедной куклы рыжие волосы до состояния «ирокез».

– Все норм. Пойдешь со мной слушать музыку или смотреть на звезды?

– Когда?

– Сегодня вечером.

– Я за любой кипиш, кроме голодовки, – провозгласила Таня. И, подумав, добавила: – Но с условием.

Валя вздохнул и присел на краешек кровати рядом с сестрой.

– Что еще за условие?

– Ты дашь мне себя причесать.