Незримый фронт. Сага о разведчиках

Максиму также удалось привлечь к сотрудничеству своего бывшего подследственного, петлюровца Тараса Семеновича по кличке «Усатый», которого он лично допрашивал в 1940 году во Львове и затем отпустил. Теперь «Усатый» служил переводчиком в одном из подразделений немецкой полевой жандармерии и через него проходили все заявления предателей разных мастей об оставшихся в городе коммунистах и комсомольцах. Именно от «Усатого» Максим узнал о строительстве сверхсекретного военного объекта в районе Винницы, куда немцы стягивали специальные строительные части.

Раиса Окипная, которая до войны блистала на подмостках Винницкого музыкально-драматического театра, согласилась съездить туда «на гастроли» и обратилась за разрешением к немецким властям. Но ни она, ни Максим не могли знать, что в 8 км от Винницы строилась ставка Гитлера «Werwolf» («Оборотень»), и все проявляющие интерес к Виннице тут же попадали в поле зрения СД и гестапо.

Однажды на улице какая-то женщина бросилась к Раисе, со слезами на глазах уверяя, что помнит её по винницкому театру. Женщину звали Наталья Францевна Грюнвальд, для друзей — просто Нанетта. Оказалось, что она заведует лабораторией в больнице на Трехсвятительской. Это заинтересовало Максима (по легенде, он был студентом-медиком), и Рая представила его Нанетте как своего жениха. Рая и Максим стали бывать на квартире Нанетты, слушать радио, записывать сводки Совинформбюро, печатать листовки. 5 июля 1942 года, за 2 дня до 30-летия Ивана Кудри, его и Раю арестовали. На следующий день гестапо схватило и Женю. День за днём они подвергались жестоким истязаниям на протяжении 3 месяцев, но ничего не сказали. Без содрогания невозможно читать опубликованный в одной из киевских газет рассказ матери Раисы Окипной. Артистку, судя по всему, немцы истязали с особым цинизмом, мстя за свои прежние восторги. Однажды сотрудница гестапо принесла родителям Окипной пакет. Мать развернула его и увидела носок Раи, а в нем — ее спутанные и окровавленные волосы…

Раю и Женю расстреляли в урочище Бабий Яр 6 ноября 1942 года. Место и время казни Ивана Кудри неизвестны.

О том, как бы могли развиваться события в октябре 1941 года, если бы не действия группы «Максима» в Киеве, рассказал в одном из своих интервью Павел Анатольевич Судоплатов, которому было поручено минирование Москвы:

— Люди, которых вы оставляли в Москве для разведывательно-диверсионных операций, их, кстати, было много?..

— Я думаю, их было несколько тысяч. В это число входили и крупнейшие, очень опытные оперативные работники, такие, как Дроздов, Мешик… Эти люди были способны принимать самостоятельные решения даже в условиях, когда обрывалась связь между Центром и ими.

— Вы говорите: опытные оперативные работники… Видимо, это следует понимать так: работа в подполье для этих людей была не в новинку? Они прошли ее на фронтах Гражданской, как Дроздов, Эйтингон — в Испании и в Китае?

— Да, но не у всех был именно этот военный опыт. У многих был большой опыт оперативной, агентурной, следственной работы — скажем, у Павла Яковлевича Мешика. Виктор Александрович Дроздов много сил отдал ликвидации банд на Украине, в последнее время был заместителем начальника милиции Москвы и хорошо знал город. Это был превосходный организатор. Оба они, кстати, заранее были переведены на нелегальное положение, снабжены соответствующими документами, которые подкрепляли легенду каждого из них. Там были документы, которые убедительно объясняли, почему каждый из них остался в Москве, почему вообще оказался в этом городе… Виктор Александрович Дроздов ещё летом 1941-го перешел на работу в один из отделов Минздрава, по-моему, занимался фармацией, распределением лекарств…

Уже после войны именно благодаря Дроздову и стала известна подлинная история Ивана Кудри и его нелегальной резидентуры. В начале 1960-х годов генерал-майор в отставке В.А. Дроздов разыскал Наталью Грюнвальд — ту самую Нанетту, осужденную на 25 лет лагерей, но реабилитированную (!) в 1956 году во времена хрущёвской «оттепели».

Она поведала, что, когда группа Кудри была разгромлена, её шеф и любовник гестаповец Шарм устроил ей очную ставку с Раисой Окипной. Увидев приму оперного театра чёрной от побоев, Нанетта всплакнула. На вопрос Шарма: «Неужели ей так жалко партизанку?» — она ответила: «По-человечески жалко, а как врага — нет».

Благодаря усилиям генерала Дроздова Наталья Грюнвальд была возвращена в лагерь, где, как считалось до недавнего времени, следы её затерялись на просторах ГУЛАГа…