Незримый фронт. Сага о разведчиках

Однако совсем недавно я получил письмо такого содержания: «Мой отец Скрынник Василий Федорович 1933 г.р., уроженец села Загальцы Киевской области Украинской ССР. Окончил Киевский медицинский институт в 1959 году, поступил на службу в МВД. Вышел в отставку в 1989 г. в звании подполковника. Вот что он написал относительно интересующего Вас дела: “В 1969 году в звании капитана внутренней службы я был переведен из Пермской области в республику Мордовия, Дубравный ИТЛ, на должность начальника медицинского отдела управления ЖХ-385 (кодовое название Дубравлаг). В то время Дубравлаг был единственным местом в Союзе, куда направляли осужденных за особо опасные государственные преступления. Среди заключенных были известные советские диссиденты, иностранные граждане, а также лица, совершившие военные преступления во время Великой Отечественной войны: власовцы, бандеровцы, пособники фашистов. Среди последних содержалась и Наталья Францевна Грюнвальд. В 1969 году она отбывала последние годы своего срока, содержалась в Центральной больнице для осужденных при ИТК-3 в пос. Барашево. Раньше она работала там медсестрой — несмотря на диплом о высшем медицинском образовании, к работе врача ее не допускали — но ко времени моего повествования она уже была нетрудоспособна.

Я встретился с ней в больнице, разговорились; когда она узнала, что я выпускник Киевского мединститута, вспоминала город. Темы ее предательства и мотивов, подвигших ее на это, я не касался — счел неэтичным.

Так как состояние здоровья Грюнвальд ухудшалось, медицинская комиссия, председателем которой я являлся по должности, выдала ей 1-ю группу инвалидности. Когда Грюнвальд полностью отбыла свой срок, встал вопрос о ее дальнейшей судьбе. Из родственников у нее оставался только сын, который официально отказался от матери. По действовавшим законам освобождающихся зэков-инвалидов, не имеющих родни, полагалось определять в дома престарелых по месту отбывания наказания или месту осуждения. Вначале я отправил документы в Министерство социального обеспечения Мордовской АССР, но Саранск ответил отказом: “Нет мест”. Также отказался от Грюнвальд и Киев.

Как начальник медицинского отдела я был обязан принять участие в решении судьбы Грюнвальд, и оставался только один выход — обратиться в КГБ СССР. При нашем управлении ЖХ-385 был отдел КГБ, занимавшийся делами государственных преступников и иностранцев, туда я и пришел со словами: “Ребята, Грюнвальд освобождается, а принять ее никто не хочет, отовсюду отказ. Надо решать вопрос”. И после их обращения в КГБ СССР из Москвы пришла путевка для Грюнвальд Натальи Францевны в один из домов престарелых Львовской области.

После этого о ней я больше не слышал».

Виктор Лягин пришел в разведку вместе с Павлом Фитиным в 1938 году и, так же как и он, сделал головокружительную карьеру: если Фитин через год становится начальником внешней разведки, то Лягин отправляется в США, добывает ряд важных секретов и перед войной становится заместителем Фитина, начальником научно-технической разведки. Вопреки всем канонам профессии, будучи носителем топ-секретов, он добивается у Берии отправки в немецкий тыл, внедряется в руководство немецкой судостроительной программы и наносит ей непоправимый урон.

В последний день августа 2017 года я ехал на родину разведчика — в город Сельцо Брянской области вместе с полковником госбезопасности Александром Андреевичем Полуешкиным. В центре города служебная машина областного Управления ФСБ резко свернула в переулок, круто развернулась в одном из дворов и в следующее мгновение остановилась перед серым кирпичным фасадом школы № 1 имени Героя Советского Союза Виктора Александровича Лягина. Здесь нас уже встречали директор школы Алексей Юрьевич Ивкин и Людмила Андреевна Астахова — участница Великой Отечественной войны, историк, краевед. С 1953 года она работает в школе и возглавляет созданное ей Лягинское движение. Среди тех, кто помогал ей в этом, была учительница немецкого языка Зарецкая Нина Викторовна — дочь священника, разведчица, участница Людиновского подполья. В годы оккупации она работала переводчицей в немецкой комендатуре и передавала через отца ценные сведения партизанам.

«Немцы при отступлении сожгли Сельцо, населения здесь практически не осталось, — рассказывает Людмила Андреевна. — И вдруг мне попал список Героев Советского Союза, уроженцев Брянщины, и среди них — фамилия Лягин. Тогда я стала писать письма и выяснила, что подвиг Лягина связан с Украиной, с городом Николаевом».