Никита Хрущев

Центральной темой выступлений Хрущева стала резкая критика так называемой травопольной системы земледелия, разработанной ранее академиком Р. Вильямсом и его учениками. Хрущев решительно защищал иную, более интенсивную систему земледелия, он утверждал, что одной из главных причин отставания в сельском хозяйстве является ошибочное использование посевных площадей, при котором до 25 % пашни отводится на чистые пары, овес, однолетние и многолетние травы. Большую часть этой земли он требовал отводить под овес и кукурузу. Несомненно, в критике травопольной системы имелось много справедливого; ее огульное применение принесло нашему сельскому хозяйству немалый вред. Но те коренные и быстрые изменения, которые предлагал теперь провести Хрущев, при их поспешном внедрении могли принести не меньший вред.

Мировой опыт показывал, что не структура посевных площадей является главным фактором успешности сельского хозяйства. На хорошо удобренных землях и овес может дать 35–40 центнеров дешевого зерна с гектара, тогда как на плохо удобренных землях кукуруза будет давать 10–15 центнеров дорогого зерна с гектара. В Канаде в начале 60-х годов чистые пары, овес и многолетние травы занимали половину всех посевных площадей, но именно эта страна занимала тогда одно из первых мест в мире по эффективности, экономичности и производительности сельского хозяйства. Именно в Канаде почвенные условия и климат были ближе к условиям на большей территории СССР, чем условия и климат «кукурузных штатов» США, на опыт которых любил ссылаться Хрущев. Многолетние подсчеты советских экономистов показывали, что трудоемкая кукуруза давала в нечерноземной зоне в 2—З раза более дорогие корма, чем многолетние травы.

А при холодном лете не только в Сибири, но и в центральной зоне она вообще оставляла скот без кормов, тогда как травы и в такое лето могли давать хороший урожай при надлежащем уходе. Поэтому было ошибкой заменять травопольный шаблон какой-либо новой кукурузной, бобовой или свекольной догмой. Особенно большой вред принесла странная неприязнь Хрущева к чистым парам – важнейшей части научно обоснованного севооборота в большинстве климатических зон страны. В 1953 году пары занимали 15,8 % пашни. В 1958 году их доля сократилась до 10,9 %, а к 1962 году – до 3,3 % всей пашни [147] . Это была ошибочная и вредная реформа.

С 5 по 9 марта 1962 года в Москве проходил еще один пленум ЦК КПСС, посвященный проблемам сельского хозяйства. «Мы должны, – заявил Хрущев, – решительно увеличить производство сельскохозяйственной продукции в стране уже в 1962 году». Помимо уже указанных выше агрономических мероприятий Хрущев предложил создать новую систему управления сельским хозяйством. Главным звеном управления в этой области являлись уже более 30 лет райкомы и райисполкомы, которые занимались также и всеми другими аспектами сельской жизни, включая здравоохранение, образование, строительство дорог и жилья, работу почты и т. п. Хрущев предлагал теперь создать в деревне специализированные колхозно-совхозные управления, охватывавшие территорию двух-трех районов. Инспектора этих управлений должны давать советы руководителям совхозов и колхозов, управление должно иметь своего парторга и газету. Секретари сельских райкомов должны стать почему-то заместителями этого парторга. Аналогичные управления предполагалось создать в масштабах области, республики. В масштабах СССР был образован союзный Комитет по сельскому хозяйству, председателем которого стал Н. Г. Игнатов, недавний член Президиума ЦК КПСС. Пленум ЦК одобрил предложения Хрущева, которые были поспешной и непродуманной импровизацией.

Очень скоро выяснилось, что деятельность созданных колхозно-совхозных управлений дублирует работу райкомов и райисполкомов. Хрущев предложил ликвидировать прежнюю систему районирования и создать укрупненные районы на территориях, подведомственных колхозно-совхозным управлениям, что и было сделано летом 1962 года. Это не принесло пользы сельскому хозяйству. Новые районные центры, расположенные, как правило, в небольших городах областного подчинения, были слишком далеки от большинства деревень и сел, а колхозно-совхозные управления стали лишь новым бюрократическим звеном в управлении сельским хозяйством, деятельность которых противоречила ранее принятым постановлениям о расширении прав и самостоятельности колхозов и совхозов в планировании своего хозяйства. В РСФСР и на Украине на каждый новый район приходилось в 2,5–3 раза больше жителей, чем при прежнем районировании. Обслуживание населения ухудшилось, система местных путей сообщения не совпадала с системой управления. Получение простой справки в райисполкоме превратилось в проблему для миллионов сельских жителей. Усложнилась и система управления сельским хозяйством в масштабах всей страны, так как деятельность союзного Комитета по сельскому хозяйству дублировала работу уже существовавших ранее министерств, комитетов и управлений.