Никогда не обманывай виконта

– Мы с мистером Редклиффом никоим образом не ходили в музей вместе. Просто наткнулись друг на друга при выходе, и он оказался столь любезен, что проводил меня домой. Еще раз благодарю вас за вашу доброту, сэр.

Лили хмыкнула, и все головы повернулись к ней.

– Инспектор Уитли говорит, совпадения – вещь настолько редкая, что их можно на пальцах сосчитать.

Девочка перекинула через плечо свою длинную белокурую косу и прищурилась, глядя на Саймона.

Под столом послышался еще один удар, и Лили снова вскрикнула.

– Прости, дорогая, я просто вытянула ноги, – сказала Эмма.

– Да я буду вся в синяках до того, как этот обед закончится, – пробурчала девочка и засунула в рот полную ложку пастернака.

Саймон положил в рот кусочек говядины. Мясо практически таяло на языке. Он едва не вздохнул вслух. После еды, приготовленной Бейнсом, ему хотелось расцеловать миссис Флинн, а может быть, даже похитить ее. Кулинарными талантами она превосходила даже его кухарку из Мейфэра.

Пока они ели, разговор перешел на обыденные вещи – погоду и траурный наряд королевы.

– Можно мне поперчить мою порцию? – спросила Лили.

Экономка взглянула на девочку так, словно та спросила, нельзя ли ей сгрызть собственную руку.

– Перца в говядине достаточно.

Саймон полностью с ней согласился. Говядина была приправлена безупречно.

– Но я люблю поострее, – настаивала девочка.

Эмма вздохнула.

– Да. Иди принеси перечницу из кухни.

Когда Лили вышла, миссис Флинн нахмурилась еще сильнее.

– Кто-нибудь из вас уже читал сегодняшние новости в газете?

Саймон невольно выпрямился. Черт побери, он так надеялся, что хотя бы сегодня его имя не всплывет в этих абсурдных колонках скандальной хроники.

Экономка внимательно посмотрела на Саймона.

– Хотя там не было упоминаний об этом возмутительном лорде А., экономка миссис Дженкинс говорит, что ее хозяйка видела этого аристократа на Темзе. Он греб в лодке без рубашки!

На подбородке Саймона нервно дернулась жилка. Неужели старая карга все еще разносит повсюду это вранье?

– Я в этом очень сомневаюсь, – сказала Эмма. – Почти всю прошлую неделю было ужасно холодно. Надо быть совсем глупцом, чтобы такое сделать.

То ли Эмма встала на его защиту, то ли назвала его дураком.

– В этих бульварных газетенках чаще всего пишут сплошную неправду, – произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Лично я сомневаюсь, чтобы он отправился заниматься греблей без рубашки.

– О, но ведь он такой порочный человек, мистер Редклифф! – воскликнула миссис Флинн. – По слухам, даже его собственный отец, старый виконт, не хотел иметь с ним ничего общего!

Эмма взглянула на него, и Саймон понял, что сидит неподвижно, как каменное изваяние.

– С вами все хорошо, сэр?

Он кивнул.

– Ну, – продолжала миссис Флинн, – еще миссис Дженкинс говорит, что в прошлом месяце в какой-то шикарной резиденции Мейфэра этот лорд забрался на стол в столовой и распевал оттуда весьма непристойные куплеты.

«Ну а это и вовсе чистый вздор!» Никаких куплетов он не пел, а пел он «Боже, храни королеву». И случилось это не в прошлом месяце, а много лет назад. Та история имеет обыкновение всплывать каждые пару лет. И в свое оправдание он может сказать, что сначала прикончил бутылку выдержанного шампанского Перрье-Жуэ – после того, как отец дал ему от ворот поворот на лошадином аукционе Таттерсолз. Все участники того аукциона заметили, что отец отказался с ним разговаривать, вызвав множество догадок по поводу того, что привело к их разрыву. Как будто порочащие намеки мачехи на то, что он развращен до предела, не отрезали его от высокомерных чистоплюев. В отдельных кругах он стал прокаженным. Персоной нон грата.

Эмма довольно резко положила вилку, вырвав Саймона из размышлений.

– Миссис Дженкинс сплетница, и все ее россказни в лучшем случае сомнительны, но я боюсь, что некоторые аристократы и в самом деле не придерживаются взглядов королевы на вопросы нравственности. Давайте не будем говорить о подобных негодяях.

Похоже, Эмма не относится к его защитникам. Кроме того, похоже, что она не слишком высоко ценит определенных представителей аристократии, например, таких, как он сам.

– А как насчет Чарлза? – спросила Лили, входя в столовую и усаживаясь на свое место. – Однажды он станет бароном, так? И если бы ты за него вышла, то и сама стала бы баронессой.

Розовые пятна на щеках Эммы стали ярче.

– Замолчи, Лили.

Значит, Эмма когда-то была обручена с сыном аристократа?

– Этот Чарлз Невилл никчемный бездельник. – Экономка разрезала кусок мяса с таким лицом, будто отрезала кусок от тела упомянутого бездельника.

«Чарлз Невилл? Сын лорда Эверли?» Саймон не слишком хорошо знал этого молодого человека, хотя оба они были членами одного и того же клуба боксеров, но всегда считал его слишком высокомерным. А отец Невилла, Эверли, был и вовсе напыщенным бахвалом. И разве Чарлз Невилл не женился недавно на дочери графа Дэлмана?

Судя по лицу Лили, она хотела сказать еще что-то, но боялась получить очередной пинок под столом, если снова заговорит.