Никогда не обманывай виконта

Саймон закашлялся. Значит, вот как оно теперь будет. Ему все равно. Эти двое – его слуги. Но, по правде говоря, он давно к ним привязался, как будто они были двумя его престарелыми, несносными дядюшками.

Семьей. Единственной семьей, какая у него имелась. Они были рядом, когда отец выгнал его из дома. Он ощутил неприятный укол вины.

– Как ты себя чувствуешь сегодня, Харрис? – Саймон положил газету на стол.

– Хорошо, сэр, – невыразительным голосом ответил Харрис.

– Бейнс занимался утром с Ником?

Саймон знал ответ. Проходя мимо гостиной, он слышал, как парнишка жаловался, что его учат читать по книжкам для младенцев. Бейнс ему ответил, что еще никому не удавалось сразу приступить к чтению Чарлза Диккенса.

– Да. – Губы дворецкого по-прежнему были крепко сжаты.

– А чем Бейнс занят сейчас?

– Готовит завтрак.

Мысль о том, чтобы съесть приготовленную камердинером еду, казалась не более привлекательной, чем возможность прогуляться по раскаленным углям. Саймон подавил ее и солгал:

– Жду не дождусь.

Губы дворецкого слегка дернулись, но он безжалостно сжал их снова.

В комнату вошел Бейнс. Глаза его выглядели усталыми. Плохо спал, что ли?

Чувство вины усилилось двукратно.

– Сэр, ваш завтрак готов, – произнес камердинер низким, скрипучим голосом. – Желаете поесть в столовой или принести вам завтрак сюда?

Здесь, конечно, было бы предпочтительнее, потому что Саймон смог бы все незаметно скормить Кисмету. Он вспомнил о том, как миссис Флинн присоединилась за обедом к Эмме и Лили. Может быть, если пригласить стариков позавтракать с ним, они ему все простят?

– Сегодня я бы хотел позавтракать вместе с вами.

Кустистые седые брови Харриса взлетели вверх. Он покосился на графин с виски, стоявший на буфете, как будто испугался, что Саймон выпил все до дна.

Бейнс, широко распахнув глаза, поковырял пальцем в ухе, словно пытаясь очистить его от серы.

– Вместе, милорд?

Саймон вздохнул.

– Да. Именно это я и сказал.

– В высшей степени неподобающе, – отозвался Харрис. Дворецкому хватило нахальства наклониться и принюхаться.

– Да иди ты к черту, не пил я ничего! – рявкнул Саймон. – Не обращайте внимания. Просто прикатите сюда этот чертов сервировочный столик.

Старые олухи одновременно склонили головы. Бейнс прикрыл ладонью рот и произнес голосом, который считал шепотом:

– Как ты думаешь, он пьян?

Харрис покачал головой.

– Не думаю. От него пахнет только зубным порошком.

– Почему вы двое вечно предполагаете, что я пьян вдрызг? Вопреки всему, что пишут эти чертовы бульварные газетенки, я не напивался до состояния риз уже много лет!

Оба слуги сильно покраснели.

– Вы нас слышали, милорд? – спросил Харрис.

– Думаю, вас и соседи слышали. Вас наверняка слышал даже тот старик со слуховой трубкой, что живет на дальнем конце улицы. Вы переговаривались исключительно громкими голосами.

– Ничего подобного, милорд, – с негодованием ответил Бейнс.

Саймон потер виски, борясь с желанием вышвырнуть обоих стариков из кабинета.

– Так вы хотите позавтракать вместе со мной или нет?

Они переглянулись, затем Харрис произнес:

– Почтем за честь преломить хлеб с вами.

Уголки губ Бейнса приподнялись.

– Да, нам это очень понравится.

Саймон коротко кивнул, неизвестно в который раз подумав, не нарушил ли тот удар по голове какие-нибудь схемы у него в мозгу – или, может быть, в воде Блумсбери содержится что-нибудь крайне вредное? Это казалось ему единственным объяснением того, почему он пригласил этих старых мухоморов присоединиться к нему за завтраком и почему никак не может перестать думать об Эмме Траффорд.

Тяжело вздохнув, Эмма приклеила марку на письмо Майклу. Хотя она согласилась с Саймоном в том, что в последнем письме брата нет ничего необычного для мальчишки-школьника, она все равно не могла подавить беспокойство – что-то не так.

Эмма как раз вставала из-за секретера в утренней гостиной, когда дверной молоток твердо стукнул в парадную дверь. Она открыла и обнаружила на пороге худого мужчину с длинным носом, одетого в зеленый мешковатый костюм, ярко-красный жилет и ярко-желтый галстук-бабочку. В руке он держал коричневую кожаную наплечную сумку. Этот наряд в сочетании с выдающимся носом и слишком крупными зубами делал его похожим на Безумного Шляпника из «Алисы в стране чудес».

Не дожидаясь приглашения, человек вошел в дом так, словно его тут ждали, и приподнял свой цилиндр.

– Доброе утро, мэм. Патрик Марлоу, настройщик фортепиано.

«Настройщик?»

– Простите, сэр, но я думаю, вы ошиблись адресом.

Он положил коричневую кожаную сумку и вытащил из кармана сложенный листок бумаги.

– Мисс Траффорд?

Может быть, его позвал кто-то из соседей, решивших, что игру Лили можно улучшить, настроив инструмент? Право же, смехотворная мысль. Девочка талантлива; ей не хватает правильного отношения.

– Да, но…

– У меня плотный график, мэм. Время тянуть некогда. У меня еще несколько вызовов в Мейфэре.

Мистер Марлоу нетерпеливо вытащил из кармана жилета часы и щелчком открыл крышку. Золотой циферблат выглядел очень дорого.

«Господи, да сколько же он берет за свои услуги?»

– Сколько это будет стоить?