Никогда прежде

А затем я поняла, что любые вопли и запреты на работу в полуголом виде на Адана не подействуют и даже порадуют, указав на слабость конкурента. Будь я Сабриной, он бы решил, что ревную, а кузена вовсе засмеет в отместку. Ведь вчера бедняга Адан впустую приманивал клиенток, а они все шли смотреть на скульптурно красивого индигийца. И тогда мне в голову пришло, что действовать необходимо от противного, не возмущаться, но восхищаться. С послом этот прием сработал на отлично.

И, пошире раскрыв оконные рамы, подперев подбородок ладонью, я погромче вздохнула и произнесла:

– Какие плечи! Дашь пощупать?

Молоток резко замер над головой Адана. На миг я испугалась, что он его не удержит и уронит себе на голову, но бывший все же удержал и быстро положил молоток на пол, а после снова оглянулся на меня, но теперь уже с неким подозрением в глазах.

– Люблю смотреть, как мускулы играют, – продолжала я, – может, покажешь пару приемов, как такие накачать? Я с удовольствием понаблюдаю. А можно мне спуститься и потрогать?

– В каком смысле потрогать? – Адан даже отступил чуть дальше под крышу.

– Ну так, – я в воздухе изобразила ладонью, как наглаживаю чужую мускулатуру.

– Мне пора пить кофе, – резко бросил парень и очень быстро скрылся за дверью кукольного домика.

Довольная тем, что спровадила бывшего с крыльца, я задалась вопросом, а не начнет ли скоро вся Кончинка работать в таком виде: мужчины с голыми торсами, дамы в неглиже? Вдруг посол задал новое модное веяние? А если кто еще дальше пойдет? Я представила себе, как захожу в мясную лавку за сочной вырезкой, а там сам мясник в одном фартуке фактурно орудует топором, так, чтобы мышцы играли. Мясник ведь тоже мужчина внушительный.

Представила и содрогнулась. Ну хоть у остальных-то голова на плечах есть?

Я решила убрать постель, а когда проходила мимо второго окна, глянула мимоходом и тут же затормозила с тихим: «Вау!» Неужто я так вчера напугала посла, что он всю ночь не спал и работал?

Сад был расчищен уже более чем наполовину. Причем от расчищенной части нельзя было оторвать глаз.

Посол ни одно растение на помойку не выбросил, он все пересадил так, чтобы гармонично сочеталось друг с другом и не мешало передвижению. И даже валунам нашлось применение: они были сложены друг на друга по типу скалы, а на верхушке уже красовалась деревянная беседка, явно изготовленная на заказ. К ней вели ступеньки, выдолбленные прямо в камнях.

Потрясающе! Сад на глазах преображался в такой красивый и уютный уголок, что я сама бы могла там жить.

Чистый водоем просматривался из окна, а вокруг него распустились цветы. И я не удержалась, отворила створки, впуская в комнату благоухающий аромат. А посол любит цветы. Надо Сабу подарить ему что-то от чистого сердца. Хотелось бы розу в отместку за нашу первую встречу, но это слишком явно. Что бы такое оставить на краю водоема? Лягушку он носит, значит, надо к ней в придачу еще и кувшинку изготовить в виде сердечка. Этакое любовное послание от кузена Сабрины.

Я улыбнулась затее, а после спустилась, собираясь приготовить чай. За эти дни так и не нашла времени купить себе новый пакетик кофе.

Равки не было видно, хотя кусочек мяса, оставленный возле норы, оказался погрызен. Зато, когда я проходила мимо самой норы, едва не споткнулась.

– Равка!

Я приземлилась на колени и потянула за торчащий из норы край пакетика, выуживая наружу кучу упиханных и прогрызенных упаковок, в которых не осталось ни единого зернышка.

– Равка! – громогласно повторила я, а затем поняла, что крыса едва ли проникнется воплями непонятного мужика, и перевернула кулон.

– Иди сюда! Равка! Нельзя воровать чужой элитный кофе!

Все пакетики блистали серебряной надписью «Жгучая ночь» и эмблемой кофейного зерна, разделенного полумесяцем, а мне стало ясно, с чего крысявка взялась подкармливать соседского кота и что именно она утаскивала из лавки напротив.

Ну это уже ни в какие ворота! Кофеманка! И выбрала самый элитный сорт!

– Равка!

Тихий кусь за ногу, заставил меня оглянуться. Крысявка сидела, сложив лапки на пузе, и смотрела черными бусинками глаз.

– Это очень плохо, – я потрясла пакетиками в воздухе, – воровать плохо. Я куплю тебе сегодня большой пакет кофе в местной лавке, только не таскай больше ничего у соседей. Слышишь? И еще, Равка, столько кофе грызть вредно.

Тихий стук оборвал мою пламенную речь, а поскольку он прозвучал со стороны сада, то я в испуге прижалась к стене и только потом сообразила, что эта часть дома не просматривается через занавески, закрывающие двери. Быстро перевернула кулон на обратную сторону и тихо сказала крысявке:

– Это все еще я, видишь? – И еще раз перевернула. – Я.

А затем снова вернула себе мужской облик и отправилась выяснять, что понадобилось индигийцу, который обязан был сторониться лавки любвеобильного Саба. Однако по ту сторону оказался вовсе не посол, а какая-то всклокоченная девица.

– Утра, – я отворила дверь, пристально оглядывая деву в облегающем коротком платье и на высоких каблуках, один из которых был сломан.