Никогда прежде

Индигиец, не обращая на нас внимания, водил ладонью по камню, очерчивая некий контур. А потом мы с Эриком снова синхронно ойкнули, когда под мужской рукой порода попросту растворилась, образуя тоннель непроглядной глубины. И в его черноте мерцали на вертикальных стенах прожилки неизвестного мне минерала.

– Как он светится! – воскликнул Эрик.

– Он и есть свет, – отозвался Ян.

Мужчина неподвижно смотрел несколько минут на то, к чему мы столько времени шли, а затем опустил руку в образованный им же колодец, коснулся ближайшего мерцающего кусочка, и тот, повинуясь пространственному дару, словно отрезанный ломтик пирога, легко извлекся из скалы.

Я проводила глазами минерал, который и правда будто притягивал к себе, так и звал прикоснуться, а после снова перевела взгляд на колодец, но его уже не было. Индигиец вернул часть горы на место. И теперь весь свет сосредоточился лишь в его ладони. Я же только сейчас обратила внимание, насколько темно стало вокруг. Не видно ничего, кроме кусочка звезды в руках индигийца.

– Сабрина, – Ян протянул ладонь ко мне. – Раздели его, пожалуйста, на части, а одну из них преврати в порошок.

С трепетом приняв минерал, я полюбовалась им какое-то время. Грани его сверкали, точно у ограненного алмаза, свет концентрировался внутри и переливался, перетекал к граням при поворотах. Раскалывать камень и крошить было еще жальче, чем монеты. Но любопытство оказалось сильнее, и я исполнила просьбу посла, протянув ему светящуюся крошку.

И снова собиралась пересыпать в его руки, но он склонился и, придержав за запястья, губами собрал мерцающий порошок с моих ладоней.

Я онемела, а Эрик воскликнул:

– Вы его проглотили?

Остатки мерцающего порошка прилипли к пальцам и рукам, освещая каждую мельчайшую черточку. И эти же крошки светились на губах индигийца, приковывая к ним взгляд.

– Зачем ты…

Мне даже не удалось закончить предложение, лишь в тревоге переглянуться с Эриком. Не знаю, как в Индиго, но в нашей стране каждый ребенок знал, что есть камни плохая затея. Только один посол не волновался. Закрыл глаза, облокотился на ладони и сидел так, будто ждал чего-то. Наступила полнейшая тишина, и сам воздух перестал быть подвижным, замерев в томительном предчувствии.

Я продолжала глядеть на словно застывший образ, а Эрик рядом почти не дышал, но мы оба дернулись, когда резкая судорога исказила черты мужского лица, сминая их в гримасу боли. У меня от тревоги руки дрогнули, а остальные кусочки мерцающего минерала рассыпались под ногами. Неосознанно я потянулась к послу, но не успела коснуться. Он резко согнул локти, лишая себя опоры, и беззвучно упал на спину, накрыв ладонями лицо.

– Что случилось? – бросила Эрику.

– Не понимаю!

Брат в такой же панике, что и я, ринулся к индигийцу. Он с левой стороны, я с правой. Мы хотели поднять Яна, но тот выставил руки, отталкивая нас.

– Не нужно.

Глаза его открылись, и сейчас они отчетливо мерцали в темноте, словно проглоченный каменный свет сосредоточился внутри. Но взгляд был застывший, бездумно созерцавший россыпь искорок в темном колодце неба. Звездный свет падал вниз, сливаясь с этим мерцанием, а затем тонул в непроглядной черноте, не коснувшись дна.

– Высшие силы! Да что произошло? – Я подергала индигийца за плечо. – Что-то же произошло?

– Вы нам не объясните? – с мольбой спросил Эрик.

Мужчина медленно сел. Сам, без нашей помощи.

– Ничего не произошло.

– Но…

Брат замолчал, вновь беспомощно оглядывая индиго. Рассыпанные мной светящиеся камешки бросали слабые отблески на наши лица.

– Пора возвращаться.

Раян принялся подниматься. В его механических движениях, безэмоциональном голосе, пустом взгляде и совершенно ничего не проясняющих словах чувствовалось нечто, вызывающее безотчетную тревогу. Но Ян отгородился от нас собственной отрешенностью и уже собрался уходить, бросив позади цель всего путешествия.

– Оставь, Сабрина. – Он оглянулся через плечо.

Я хотела собрать рассыпанные камни неизвестного минерала.

– Почему? Мы же за ним шли. Он опасен?

– Просто не нужен.

Пространство уплотнилось, меняясь, но я успела цапнуть горсть камней до того, как мы с Эриком очутились в моей лавке. Сам же индигиец ушел непонятно куда.

– Что это было? – Я ощущала полнейшее непонимание и совершенный раздрай в душе.

– Не знаю, Саби.

– Он хоть что-то рассказывал насчет минерала?

– Ни слова, которое могло бы как-то объяснить произошедшее.

– И что теперь? У меня такое гадкое чувство, будто случилось нечто непоправимое.

– И у меня. Может, попробовать отыскать его?

– Это если он захочет, чтобы мы его отыскали.

Я посмотрела в окно. Распахнутые занавески открывали вид на темный сад. В глубине его не мерцало ни огонька.