Никогда прежде

– Ну, Саби, – Джек протянул документ, – либо тонкий расчет – получить желаемое, что ему вообще не грозит, либо бескорыстный поступок. Никакой опасности. Подписывай!

Я посмотрела вниз на прочерк, ожидавший простого и легкого движения руки. Слева от него уже стояла красивая подпись аниилийца. Но томительное чувство в душе никак не позволяло решиться.

– Сабрина! – Дверь лавки с силой хлопнула о стену. – Сабриночка, спасай!

В дом влетела моя старая знакомая. Та самая девушка, премилые занавески которой, сшитые умелыми ручками, красовались на окнах моей лавки.

– Что случилось?

Я в изумлении посмотрела на большую и тяжеленную машинку, которую Энис держала в руках. Как она ее от стола оторвала, не то что за порог мастерской вынесла? А ведь хрупкая с виду девушка!

– Я помогу, – Варваро тут же метнулся к гостье и согнулся под тяжестью машинки, но мужественно, хоть и с трудом, доволок агрегат до стойки и водрузил на мой прилавок.

– Ох, спасибо, Джек, – поблагодарила Энис.

– Не за что, Энни, – Варваро просиял фирменной улыбочкой, она заулыбалась в ответ, я же вновь удивилась тому, что эти двое оказались не просто знакомы, но общались накоротке.

– Сабриночка, она сломалась. Это катастрофа! У меня такое количество заказов, что только если почти не спать и не есть, я смогу завершить все накануне бала. И притом я уже отказала многим из-за нехватки времени. А она взяла и сломалась!

– Правда? – Я почувствовала огромное разочарование. – А я тоже собиралась заглянуть к тебе, чтобы заказать платье к балу.

Преисполнившись вселенской грусти, я повернулась к машинке и принялась отыскивать поломку.

– Не только у меня, у остальных, кто мало-мальски шьет, тоже заказов битком! Все просто с ума посходили. Я сказала одной: «Ведь посол уезжает, что за шумиха такая?» А она знаешь, что ответила?

– Что? – Я уже отыскала причину и приступила к ремонту.

– Это последний шанс уехать с ним.

– Теперь понятна всеобщая невменяемость. – Я вздохнула. – Поломка не слишком серьезная. Пятнадцать минут, Энис.

Девушка молча понаблюдала, как я работаю, а потом спросила:

– Сабриночка, а ты какого цвета платье хотела?

Мне подумалось, что я всегда выбирала неброские оттенки, как, например, мое темно-синее выпускное платье в академии или серебристо-серый наряд, сшитый к празднику родственных душ и безвинно пострадавший за любовь, поскольку я его в итоге выкинула.

– Всегда предпочитала пастельные тона, но…

В памяти ярким росчерком алой креолы вспыхнули слова посла: «…Но вам подошел бы красный».

– Красный? – переспросила Энис. – Какого конкретно оттенка?

– Это удивительная смесь алого, вишневого и малинового. Цвет креолы. Такой необычный цветок… – Я вздохнула. – Его сложно описать. – И подвинула машинку на край стойки. – Готово, Энис, забирай.

– Сабриночка, спасибо огромное!

– Я помогу, – Джек вновь кинулся к прилавку и мужественно схватил машинку, а после вышел с ней за дверь, крикнув напоследок: – Саби, не забудь подписать, а после отпразднуем!

Энис поспешила следом, но на пороге оглянулась.

– Боюсь, у меня даже не найдется подобного отреза ткани. Но если вдруг сама отыщешь, приноси. Я очень постараюсь успеть.

– Тогда ты совсем не будешь спать, Энни.

– Ничего страшного. Основная загвоздка в том, что закончить успею лишь перед самым балом. День в день, и даже к вечеру.

– Спасибо! – Я правда не ожидала подобного душевного предложения. Хотя именно такие искренние отношения среди жителей Кончинки так сильно понравились мне, в отличие от принятого в столице показного радушия. И видимо, они окончательно приняли меня в свой круг, раз Энис оказалась так щедра. Ведь я даже представить себе не могла, какой объем работы ей предстояло проделать. И сама бы ни за что не взялась настаивать.

Дверь захлопнулась, а я вздохнула и снова посмотрела на оставленные Джеком документы. Они лежали, заманчиво шурша листочками под порывами легкого ветерка, задувающего через открытые в сад двери. Теперь он приносил исключительно приятный аромат цветов и негромкое журчание ручья. А солнечные блики скакали по полу, и мне подумалось, что конструкция дома позволяет соорудить прямо над стойкой мансардное окно, и тогда будет видно небо и те самые кроны деревьев, что росли в саду. Тогда освещение станет естественным и днем не придется дополнительно зажигать лампу во время работы.

Я снова бросила взгляд на документы, а после взялась за шкатулки, которые обещала открыть к послезавтра. Загвоздка состояла в том, что устройство каждой на первый взгляд (на второй и третий тоже) не позволяло ее открыть. Например, верхняя часть одной коробочки крепилась к нижней с помощью пазов трапециевидной формы, а значит, просто поднять вверх было невозможно. Я пробовала двигать, крутить, раздвигать, но крышка не подавалась. К тому же ни в одной из коробочек не имелось ни крохотной замочной скважины, ни скрытого замка, который бы подсказал, с какой стороны открывается шкатулка. Ну а силой вскрыть механизм тоже не разрешили. И пока я ломала над выданной работой голову, прилетело послание от Джека.