Никогда прежде

Варваро, поднявшийся со стула во время нашего эпичного заваливания в отдельный кабинет, внимательно оглядел Вермонта.

– Я его не узнаю.

– Это мой брат со стороны матери. У меня просто куча родственников, Джек! Четыре брата, две сестры, ты только представь! И, кстати, он тоже поступил на законника. Так что мечтал с тобой встретиться!

Лучший адвокат, который зачем-то поймал меня под руки и лично провел к стулу, куда взял на себя труд усадить (будто бы сама не села), устроился рядом и поздоровался с новым младшим братом:

– Привет. Я Джек Варваро.

– Доброго вечера, – Вермонт склонил голову и покачнулся, а потому быстро сел на стул напротив. – Приятно познакомиться.

– Он очень воспитанный, – громко шепнула я Джеку. И едва ли кто-то мог не расслышать, даже сам Вермонт. – Почти не ругается. Но он не захотел остаться дома один.

– Сабрина сказала, в лавке живет огромная крыса. И она может принести мне дохлого ужа в подарок, если я ей понравлюсь. Но я подумал, что познакомлюсь как-нибудь в другой раз.

– Разумно, – одобрил Варваро. – Сабрина, а где документы?

– В лавке оставила.

– Надеюсь, подписала?

– Почти.

– Саби!

– Я хочу что-нибудь заказать. Вермонт, а ты?

– И я!

– Человек, эй, человек! Светлые звезды!

Когда, подскочив со стула, я резко бросилась к окну и вцепилась в шторы, Джек с Вермонтом не на шутку перепугались и воскликнули почти одновременно:

– Что случилось?!

– Это же она, – я вытянула на руках красную ткань, – это же креола! Мне позарез нужны эти шторы! Где тетушка?

Полагаю, знакомство со сводной сестрой очень впечатлило воспитанного Вермонта. За один лишь вечер ему выпало пить вино из кружки, спасаться бегством из лавки с крысой, знакомиться с лучшим адвокатом, наблюдать за торгом с одним из коренных жителей Кончинки и, не успев как следует поесть, отправляться на ночь глядя в ателье, бережно неся на руках снятые с латунных колечек шторы. И он, и Джек ступали со всей осторожностью, поскольку я так зыркала на них каждый раз, стоило лишь запнуться, что они не рисковали совершать лишнее движение. Это при том, что я хранила молчание, охрипнув от споров с тетушкой, которая сердцем прикипела к шторам. Ведь они новехонькие! Ну и что, что она говорила, будто материал на них от бабушки достался! Сшиты ведь недавно! В ответ я обещала материал лучше прежнего из самой столицы, просто пока он дойдет, поздно будет шить платье, а вот шторы в самый раз! И лишь когда мы сошлись на новых портьерах вдобавок к ремонту двери и окон еще одного отдельного кабинета, который хозяйка намеревалась открыть (ну не могут жители Кончинки не добавить в торг натуральный обмен), старые шторы были торжественно сняты с петель и вручены в мои подрагивающие от нетерпения руки. А дальше уже перекочевали к сопровождающим и были бережно отнесены в лавку Энис.

Я успокоилась, лишь когда девушка клятвенно пообещала, что это будет лучшее платье из портьер, которое ей доводилось шить (и, вероятно, действительно доводилось: костюмы из штор и шторы из бывших костюмов, если учесть, как прежде обстояли дела в Кончинке). А после, ощутив ужасную усталость, я простилась с Вермонтом и с Джеком, которые еще больше оголодали после женских разговоров о платьях и решили отправиться обратно в харчевню все доесть. Только Варваро напоследок потребовал с меня документы к завтрашнему утру, а еще стряс новый ужин в более мирных условиях. Вермонт же заявил, что счастлив будет встретиться завтра, но переночует у Джека, который любезно пригласил его в гости. Они удивительно сошлись за короткое время знакомства, нащупав общую интересную тему касательно необычных законодательных актов Монса.

В лавку я возвращалась донельзя удовлетворенная и довольная. Положила у норы Равки унесенный с собой кусок мяса и отправилась наверх, где приняла душ и переоделась в пижамку с шортиками в горошек. Зато когда я подошла к окну, полюбоваться видом на освещенный луной сад, мне в голову пришла не совсем трезвая мысль поспать в гамаке. Мне вспомнилось, что я давненько не ночевала на свежем воздухе. Даже наш поход в горы прошел без палаток и ночной романтики у костра.

– Равка! – Пару минут спустя я уже стояла у дверей в сад и кликала крыску.

Чавканье, доносившееся из норы, стихло, а затем усатая соседка возникла рядом.

– Проведешь меня к гамаку?

Крысявка с подозрением принюхалась, затем чихнула, но посеменила вперед по тропинке, обогнув колючие заросли, прореженные мной с одной стороны. Чутье природного создания вновь не подвело, и к гамаку я вышла, не сбившись с дороги. Правда, сесть в него оказалось сложнее, чем представлялось. Я немного не рассчитала, какой коварной может оказаться координация после нескольких кружек вина и местного грога от заведения, и сперва выпала из гамака на землю, а залезть в него и нормально устроиться смогла лишь с третьего раза.

– О, да тут просто отлично. На удивление удобно! А если завернуть обе стороны, то можно как в одеяло закутаться. Равка, смотри!