Николай и Александра

Больше двух часов длился этот кошмар. Не выдержав, Юсупов кинулся наверх спросить, что ему делать. Доктор Лазоверт не мог ответить: у него сдали нервы, и он несколько раз падал в обморок. Великий князь предложил отказаться от задуманного и отпустить Распутина с миром. Но самый старший и решительный из заговорщиков, В.М.Пуришкевич, сохранивший присутствие духа, заявил, что Распутина нельзя отпускать. Взяв себя в руки, Юсупов решил отправиться в подвал, чтобы прикончить "старца". Пряча за спиной браунинг великого князя, он спустился вниз и увидел, что Распутин сидит, тяжело дыша и требует еще вина. Неожиданно "старец" предложил поехать к цыганам. "Мыслями-то с Богом, а телом-то с людьми", - многозначительно подмигнув, сказал он. Взгляд князя упал на хрустальное Распятие, "старец" заявил, что шкаф с лабиринтом ему нравится больше. "Григорий Ефимович, заявил Юсупов, - вы бы лучше на Распятие посмотрели, да помолились бы перед Ним". Распутин удивленно, почти испуганно посмотрел на князя, потом на Распятие. Юсупов выстрелил. Распутин заревел диким, звериным голосом, и повалился навзничь на медвежью шкуру.

Услышав выстрел, сообщники Юсупова кинулись вниз в подвал. Над умирающим Распутиным, держа револьвер в правой руке, заломленной за спину, стоял совершенно спокойно князь, вглядываясь в лицо "старца" с чувством непередаваемой гадливости. Хотя крови не было видно, доктор Лазоверт, пощупав пульс, заявил, что "старец" мертв. Но диагноз не оправдался. Минуту спустя, когда Юсупов остался наедине с "убитым", он заметил, что лицо "старца" конвульсивно вздрагивает, а левый глаз стал приоткрываться. "И оба глаза Распутина, какие-то зеленые, змеиные, с выражением дьявольской злобы впились в меня", - вспоминал Юсупов. Неожиданно Распутин вскочил на ноги; изо рта его шла пена. Пальцы его впились в плечо князя и старались схватить его за горло. Оставив в руках нападающего оторванный погон, Юсупов в ужасе кинулся вверх по лестнице. Рыча и хрипя, как раненый зверь, за ним по ступенькам поднимался Распутин.

Пуришкевич услышал снизу "дикий, нечеловеческий крик". Это кричал Юсупов: "Пуришкевич, стреляйте, стреляйте, он жив! Он убегает!" Пуришкевич бросился вниз и едва не столкнулся с Юсуповым. "Глаза князя были навыкате; не видя меня... он кинулся к выходной двери... и пробежал на половину своих родителей".

Придя в себя, Пуришкевич выскочил во двор. "То, что я увидел внизу, могло показаться сном, если бы не было ужасною для нас действительностью: Григорий Распутин, которого я полчаса тому назад созерцал при последнем издыхании... быстро бежал по рыхлому снегу во дворе дворца вдоль железной решетки, выходившей на улицу... - писал Пуришкевич. - Я не мог поверить своим глазам, но громкий крик его в ночной тишине на бегу: "Феликс, Феликс, все скажу царице!".. убедил меня, что это он, что это Григорий Распутин, что он может уйти... что еще несколько мгновений, и он очутится за вторыми железными воротами на улице...

Я бросился за ним вдогонку и выстрелил.

В ночной тиши чрезвычайно громкий звук моего револьвера пронесся в воздухе - промах!

Распутин наддал ходу; я выстрелил вторично на бегу - и... опять промахнулся.

Не могу передать того чувства бешенства, которое я испытал против самого себя в эту минуту...

Мгновения шли... Распутин подбегал уже к воротам, тогда я остановился, изо всех сил укусил себя за кисть левой руки, чтобы заставить себя сосредоточиться, и выстрелом (в третий раз) попал ему в спину. Он остановился, тогда я уже тщательнее прицелившись, стоя на том же месте, дал четвертый выстрел, попавший ему, как кажется, в голову, ибо он снопом упал ничком в снег и задергал головой. Я подбежал к нему и изо всех сил ударил его ногой в висок. Он лежал с далеко вытянутыми вперед руками, скребя снег и как будто бы желая ползти вперед на брюхе; но продвигаться он уже не мог и только лязгал и скрежетал зубами".

Увидев лежащего на снегу Распутина, выбежавший во двор Юсупов набросился на истекающего кровью крестьянина и принялся наносить ему удары каучуковой гирей. Тот стих, его завернули в синюю портьеру, связали веревкой и повезли к Неве, где и бросили в прорубь. Три дня спустя тело было обнаружено. Легкие Распутина были наполнены водой. Выходит, отравленный, изрешеченный пулями сибирский мужик еще дышал, когда его бросили в воду.

"Утром 17 декабря, - вспоминала А.Вырубова, - ко мне позвонила одна из дочерей Распутина... Она сообщила мне с некоторым беспокойством, что отец их не вернулся домой, уехав поздно вечером с Феликсом Юсуповым... Приехав во дворец, я рассказала об этом Государыне. Выслушав меня, она выразила свое недоумение. Через час или два позвонили во дворец от Министра Внутренних Дел Протопопова, который сообщал, что ночью полицейский, стоявший на посту около дома Юсуповых, услышав выстрел в доме, позвонил. К нему выбежал пьяный Пуришкевич и заявил ему, что Распутин убит..."