Николай и Александра

Петроград оказался в руках восставших. Во всех районах столицы победила революция. Собравшиеся под сводами Таврического дворца два соперничающие органа, убеждены, что царизм пал, начали борьбу за власть. Но Россия - страна огромная; Петроград же был крохотной точкой на карте державы, почти нерусским городом, притулившимся в самом уголке великой страны. А двухмиллионное его население составляло лишь ничтожную долю многих десятков миллионов подданных царя. Да и в самом Петрограде рабочие и солдаты не составляли и четвертой части жителей города. С тех пор, как император уехал в Ставку, и в Петрограде начались беспорядки, прошла неделя. За это время он потерял столицу, но еще сохранял престол. Долго ли ему удастся удерживать его?

Послы союзных государств, опасаясь, что падение царского правительства приведет к выходу России из войны, лелеяли надежду, что император не будет низложен. Бьюкенен все еще толковал о том, чтобы император даровал России конституцию и наделил Родзянко полномочиями назначить членов нового правительства. Палеолог полагал, что царь еще может спасти положение, если простит мятежников, назначит членов Комитета Думы своими министрами и "с паперти Казанского собора заявит, что для России начинается новая эра. Но завтра это было бы уже слишком поздно". У Нокса было реалистическое представление о том, какие страшные перемены ожидают Россию. Стоя на углу Литейного проспекта и наблюдая, как через улицу горит здание окружного суда, Нокс услышал слова одного солдата: "У нас одно желание - разбить немцев. Мы начинаем со своих немцев, с известной вам семьи Романовых". [(Изветы революционеров начались, как всегда, с Распутина, неприятельского агента, друга Царицы, а, следовательно, и Государства. Эти германофилы, уклоняющиеся от службы в войсках, эти наемники кайзера уверяли толпу, что ее Государь изменник! отмечал английский писатель Роберт Вильтон в книге "Последние дни Романовых". - Города, веси, армия наполнились отзвуками этих подлых обвинений. "Он изменник!" - кричали ленинские товарищи; "он изменник" повторяли нелепые "парламентарии"; "он изменник!" - вопили Керенский и Советы. И толпа негодовала. Для Николая_II это было хуже смерти; он доказал это позднее; он предпочел смерть бесчестию".)]

28. ОТРЕЧЕНИЕ

У императора, выехавшего в Могилев в ночь на 22 февраля (7 марта), было подавленное настроение. Он дважды отправлял полные тоски и одиночества телеграммы жене в Царское Село, где он пробыл последние два месяца. Приехав в Ставку, государь скучал без сына. "Здесь в доме так спокойно, ни шума, ни возбужденных криков! - писал он. - Я представляю себе, что он спит в своей спальне. Все его маленькие вещи, фотографии и безделушки в образцовом порядке в спальне и в комнате с круглым окном!"

Письма государя, написанные им в последние дни царствования, когда он уже стоял на краю бездны, часто цитируются для иллюстрации неисправимой глупости их автора. Как правило, даже в самых кратких характеристиках последнего царя приводится фраза: "В свободное время я здесь опять примусь за домино". Вырванная из контекста, она действительно производит убийственное впечатление. Монарх, которому вздумалось играть в домино, когда в столице восстание, не стоит ни трона, ни сочувствия.

Но представим реальную обстановку. Император только что вернулся в Ставку и сообщает супруге о знакомых им обоим, привычных вещах. Перед тем, как начертать эту часть цитируемого предложения, он пишет о сыне, признается, что ему будет очень недоставать тех игр, в которые они играли с ним каждый вечер; и вот, улучив свободную минуту, он играет в домино. Более того, письмо было написано не во время мятежа, а в тот момент, когда, по мнению государя, в столице было спокойно. Письмо датировано 23 февраля (8 марта), когда в Петрограде произошли первые хлебные бунты. Сообщения о беспорядках пришли в Ставку лишь 24 февраля (9 марта), и лишь через день, 26 февраля (11 марта) царь узнал, что в столице серьезные беспорядки.

Хотя император и отдохнул в течение нескольких недель в кругу семьи, в Могилев он вернулся, так и не сумев восстановить ни душевные, ни физические силы. До какой степени он надорвал свои силы, царь понял утром в воскресенье, 11 марта. "Сегодня утром во время службы я почувствовал мучительную боль в середине груди, продолжавшуюся 1/4 часа. Я едва выстоял, и лоб мой покрылся каплями пота. Я не понимаю, что это было, потому что сердцебиения у меня не было... Если это случится еще раз, скажу об этом {профессору} Федорову". Описанные им симптомы, похоже, указывают на коронарную недостаточность.