Николай Языков: биография поэта

«В последний год своего пребывания в Дерпте, он [Языков] нанял квартиру почти за городом и поселился там вместе с Петерсеном, чтобы подалее от соблазнов приготовляться к экзамену. Этот Петерсен, тоже старый экс-студент, за несколько лет оставивший университет и воротившийся в Дерпт для получения академической степени, кажется, много вредил занятиям Языкова. Ему надобно было товарища практического, который бы прямо и скоро шел к цели; Петерсен же был, напротив того, вял, фантазер, с каким-то таинственным, мистическим направлением и потому несколько шарлатан. По крайней мере, он мне казался таким, но на Языкова имел большое влияние. Николай Михайлович с какою-то детскою радостью рассказывал нам, как у него с Петерсеном всю ночь кипит самовар, а они по очереди, до восхода солнца, читают вслух Карамзина!.. Но добро бы читали, а то, кажется, они более рассуждали о великом значении славян, о будочности России, о тупости немцев и бойкости русских и пр. Понятно, что таким образом трудно приготовиться к экзамену. Между тем Языков начинал страдать приливами к голове, хотя повидимому казался очень здоровым: он был толст, краснощек, моложав и силен, но от всякого внутреннего движения кровь кидалась ему в голову, и часто, среди веселой беседы, когда он расхохочется, должны мы были обливать его холодной водою; будучи от природы очень смешлив, он всячески удерживался от хохота и зажимал себе рот платком».

Николай Языков – брату Александру, 4 марта 1828 года из Дерпта:

«Я скоро перееду на новую квартиру: она в самой отдельной и весною, можно сказать, в одной из грязнейших частей города; буду жить вовсе одиноко и заниматься плотно; до сих пор препятствовало мне в последнем бурное состояние множества крови, которое, благодаря Бога и необыкновенно воздержному употреблению пищи, теперь сильно умалилось, – и я свежаю духом, и все мрачные мысли о будущем, делавшие меня таким равнодушным к настоящему, молчаливым в стихах и прозе, теперь проходят! Пожелай исполнения моим лучшим надеждам».

Николай Языков – брату Александру, 7 марта 1828 года из Дерпта:

«Сегодня я уже ночую в новой квартире, где все будет по моему вкусу и, вероятно, даже по твоему желанию, мой почтеннейший! Буду есть постное (сделай милость, не придумывай этому поступку другой причины кроме надобности или необходимости моей беспокоиться о возможно большем уменьшении образования крови, говеть телом вообще и душой особенно».

Из послания Дельвигу.