Николай Языков: биография поэта

Благословляю твой возвратИз этой нехристи немецкой,На Русь, к святыне москворецкой!Ты, слава Богу, счастлив, брат,Ты дома, ты уже устроилСебе привольное житьё;Уединение своёТы оградил и успокоилОт многочисленных суетИ вредоносных наважденийМирских, от праздности и лени,От празднословящих беседВысокой, верною оградойЛюбви к труду и тишине;И своенравно, и вполнеСвоей работой и прохладойТы управляешь, и цветётТвоё житьё легко и пышно,

Как милый цвет в тени затишной,У родника стеклянных вод!А я по-прежнему в ГанауСижу, мне скука и тоскаСреди чужого языка:И Гальм, и Гейне, и ЛенауПередо мной, усердно ихЧитаю я, но толку мало;Мои часы несносно вялоИдут, как бесталанный стих;Отрады нет. Одна отрада,Когда перед моим окном,Площадку гладким хрусталёмОледенит година хлада:Отрада мне тогда глядеть,Как немец скользкою дорогойИдёт с подскоком, жидконогой, —И бац да бац на гололедь!

Красноречивая картинаДля русских глаз! Люблю её!Но ведь томление моёПройдёт же – и меня чужбинаОтпустит на святую Русь!О! я, как плаватель, спасеннойОт бурь и бездны треволненной,Счастлив и радостен явлюсьВ Москву, что в пристань. Дай мне руку!Пора мне дома отдохнуть;Я перекочкал трудный путь,Перетерпел тоску и скукуТяжёлых лет в краю чужом!Зато смотри: гляжу героем;Давай же, брат, собща устроимСебе приют и заживём!

1841 Ганау

К.К. Павловой

В те дни, когда мечты блистательно и живоВ моей кипели голове,И молодость мою поканчивал гульливоЯ в белокаменной Москве,У Красных у ворот, в республике, привольнойНауке, сердцу и уму,И упоениям веселости застольной,И песнопенью моему;В те дни, когда мою студенческую славуЯ оправдал при звоне чаш,В те дни, поэт я был, по долгу и по праву,По преимуществу был ваш;И воспевал я вас, и вы благоволилиВеселым юноши стихам:Зане тогда сильны и сладкозвучны былиМои стихи: спасибо вам!И нынче я, когда прошло, как сновиденье,

Мое былое, все сполна,И мне одна тоска, одно долготерпенье:В мои крутые временаЯ вас приветствовал стихами: вы прекраснойОтвет мне дали, и ответВосстановительный! Итак я не напрасноЕще гляжу на божий свет:Еще сияет мне любезно, как бывало,Благословенная звезда,Звезда поэзии. О, мне и горя мало!Мне хорошо, я хоть куда!

Март 1841, Ганау

…И тут самое время вспомнить – начинаем закольцовывать тему, как я в начале и обещал – последнее письмо Гоголя к Языкову, приведенное уже на первых страницах и многими наверняка со тщанием прочитанное, такая трагическая подоплека за этим письмом. Сейчас, когда мы о Языкове знаем неизмеримо больше, неужели это письмо не зазвучит совсем по-другому – и не раскроет те смыслы, которые нам поначалу были где-то недоступны, а где-то и попросту отвергаемы? Просто вчитайтесь еще раз.

Гоголь – Языкову, 8(20) января 1847, из Неаполя: Языков уже почти месяц, как скончался, но Гоголь этого еще не знает.

«Неаполь. Генваря 20.