«Видно вы, мои почтеннейшие, пропустили одну почту; я сделал то же, но у меня есть на это причина; здесь случилось происшествие неприятное почти целому городу: умерла от родов сестра Воейковой, жена профессора Мойера. Признаюсь с гордостию, что я был в тот день не в состоянии ничего написать, кроме бессмыслицы; она была женщина чрезвычайно хорошо образованная и совершенно щастливая; все, кто ее знали, любили, уважали ее – и вдруг и проч.; остались маленькие дети, отчаянный муж, мать и сестра. Не правда ли, что этакие случаи заставляют думать о том, что почти всегда нами забыто? Я пишу стихи на ее смерть, но, может быть, одни вы будете их видеть и читать: причину этому найдете в их точке зрения. Верно, Жуковский сюда опять приедет.
…
В вышеупомянутой причине моего недолгого молчания заключается и невозможность описать тебе Воейкову; итак, пожди до… не знаю чего. Итак, не сердись на сухость моих будущих (нескольких?) писем: fatum! fatum! Мне надобно теперь непременно иметь пред глазами что-нибудь божественное, чтобы не писать общих мест, а его нет – и письма мои не в своей тарелке».
Из письма брату Александру 23 марта того же года:
«Ты опасаешься, чтобы кто бы то ни было не отвлек меня от моих занятий на темную дорогу любви платонической (другой со мной и при том, или лучше при той, случиться не может), чтобы электрическая искра ея не растопила еще нетвердой цепи моих предприятий; опасайся, если хочешь; но прошу еще до времени не приписывать сухости моих писем постороннему влиянию: легче невлюбленному притвориться влюбленным, чем последнему первым; так мне кажется, расспроси об этом у ветеранов любовных. Неужели прежде я писал к тебе не так же, как теперь – сухо, пусто, коротко и даже неясно? Сюда опять приехал Жуковский; не знаю, надолго ли? я еще не видал его. Смерть сестры Воейковой совершенно расстроила здесь многое, многих, и, может быть… нет, лучше угадай. Точно жаль, что рок слеп и что он беспрестанно и повсюду доказывает это. Вот что было хотел я написать на смерть этой особы, которой я никогда не забуду, потому что в первый раз видел в женщине столько доброты, познаний – вообще великолепную совокупность. Это начало пьесы, которая не должна быть кончена и не будет; прочти из любопытства…»
– далее следует стихотворение «Рок (На смерть М. А. Мойер)»: