Нюрнберг вне стенограмм

Труп Артура Зейсса-Инкварта

Таким образом, все мероприятие, в ходе которого было повешено 10 человек, заняло 1 час 46 минут (можно часто встретить другие цифры – например, 1 час 24 минуты – какое время более точное, сказать нельзя). К концу мероприятия организаторы стали торопиться, сокращая паузы между казнями.

После того как был повешен последний – Зейсс-Инкварт, – в зал внесли тело Геринга, поставили носилки с ним под виселицей, что символизировало повешение, а после присоединили его труп к остальным. Виктор Тёмин вспоминал: «Когда со всеми управились, нас, прессу, пустили посмотреть. Фотографировать разрешили… Смотрим: что такое? Вешали десять, а лежат одиннадцать. И Геринг тут». Представители стран-союзников осмотрели тела, после чего поставили свои подписи в свидетельствах о смерти. Тела казненных (а также Геринга) были сфотографированы дважды: один раз одетыми и один раз обнаженными; затем они были завернуты в простыни и положены в гробы, последние официально опечатаны, чтобы исключить возможность пропажи тел или их подмены.

Труп Германа Геринга

Впереди была еще чрезвычайно важная и проводившаяся в обстановке полной секретности операция по утилизации останков военных преступников. Этой финальной части мероприятий, связанных с казнью, уделялось большое внимание, поскольку устроители стремились полностью исключить возможность того, чтобы место захоронения тел могло бы когда-либо в будущем превратиться в место паломничества или же стать просто местом притяжения. О казненных преступниках ничего не должно было напоминать, они должны были раствориться во «мраке и тумане». Организаторы приняли решение кремировать тела в Мюнхенском городском крематории, расположенном на Восточном кладбище (Ostfriedhof) в мюнхенском районе Обергизинг.

Утром 16 октября около 5.30 утра гробы погрузили в два специально подготовленных грузовика и в сопровождении двух джипов вооруженной охраны отправили в Мюнхен. Операция была залегендирована как доставка и кремация тел 11 американских военнослужащих, умерших в госпитале и подлежащих кремации, с тем чтобы затем их прах был отправлен домой. С целью конспирации к каждому гробу была прикреплена записка с «фамилией» солдата, чье тело там якобы находилось, – например, в записке, прикрепленной к гробу Геринга, значилось George Munger

(Джордж Мангер). Около семи часов утра грузовики прибыли к зданию крематория. Сотрудники крематория не знали о том, кого они сжигают, – им также предназначалась версия об умерших американских солдатах. Здание крематория было оцеплено. Перед кремацией в присутствии четырех офицеров (по одному от США, Великобритании, Франции и СССР) проверялись печати, затем гробы вскрывались, чтобы убедиться в том, что труп не подменили.

После кремации, которая продолжалась несколько часов, прах военных преступников был помещен в 11 алюминиевых контейнеров (урн), которые были доставлены в конфискованную американской оккупационной администрацией белую оштукатуренную виллу «Оберхуммер» в Мюнхене-Зольне по адресу Хейльманнштрассе, 25. Там урны хранились до следующего утра. Прямо в саду за домом протекает небольшой ручей Венцбах (из-за ошибки в документе часто можно встретить в связи с этими событиями название Конвенцбах – это неправильно), приток реки Изар.

Вилла «Оберхуммер» на Хейльманнштрассе, 25. Современный вид

В четверг, 17 октября 1946 года, в обстановке полной секретности, без каких-либо свидетелей американские солдаты вышли на берег, открыли 11 алюминиевых контейнеров и высыпали прах в проточную воду[144]. Затем они разбили пустые контейнеры топорами, после чего затоптали осколки искореженного металла в землю. По официально объявленной версии, прах был в районе полуночи 18 октября высыпан с моста Мариенклаузен в Изарский канал – однако это была лишь дезинформация…

Трое оправданных

Формально тот факт, что трое подсудимых на процессе Международного военного трибунала были оправданы, вроде как говорит о полной объективности судебной коллегии. Мол, раз на таком представительном процессе троих оправдали, значит, остальные приговоры выверены до мелочей и полностью объективны. Но это, на мой взгляд, лишь демагогия. На самом деле объективность приговора для большинства подсудимых никоим образом не связана с тем, что кого-то на процессе оправдали. Судить об объективности суда надо, рассматривая вину подсудимых и соотнося ее с приговором. И здесь, если мы говорим о процессе МВТ, сомнения в объективности судей вызывает лишь тот факт, что часть приговоров – об этом мы также скажем в следующей главе – оказалась излишне мягкими.