Нюрнберг вне стенограмм

Из-за самоубийства Германа Геринга пришлось несколько изменить планы: во-первых, начало мероприятия было отложено примерно на полтора часа, а затем члены комиссии отдали распоряжение, чтобы осужденных доставляли в зал с в наручниках и с руками за спиной – изначально предполагалось, что руки у них будут свободны. В чем была цель этой меры, объяснить сложно: предполагать, что кто-то из смертников начнет вырываться, было достаточно смело. Скорее всего – обычная перестраховка. Уже в зале, перед эшафотом, наручники снимались и вместо них руки смертников связывались прочной черной кожаной тесьмой, последнюю, в свою очередь, снимали, уже когда смертник стоял с петлей на шее. Приговоренных, каждого из которых сопровождали два американских военных полицейских в белых касках, доставляли в зал по одному, одновременно в зале не должно было находиться двое живых смертников, т. е. следующего заводили только после того, как палач дергал за рычаг, открывавший люк. Формально в эту же секунду казнимый должен был умереть, но, как уже говорилось выше, непрофессионализм палача привел к тому, что некоторые умирали довольно длительное время, тот же Риббентроп – порядка 15 минут. Некоторые из осужденных ударились головой о край люка и получили серьезные травмы, именно поэтому на посмертных фотографиях у некоторых в кровь разбитые лица, чего при нормальной организации казни быть не могло.

Приговоренных к смертной казни разбудили в 23.45 15 октября. По существующей традиции им был предложен последний ужин: ветчина, черный хлеб, чай, а также горячее – колбаски с картофельным салатом или блины с фруктовым салатом.

Собственно мероприятие стартовало вскоре после часа ночи 16 октября, если быть точным в 1.11 – эти данные приводит в своем репортаже Кингсбери Смит, присутствовавший на казни журналист от США[141].

1)[142] Все мемуаристы, а за ними и исследователи, особое внимание уделяют первому повешенному, который как раз и вошел в помещение для казни в 1.11 16 октября. Им, как говорилось выше, должен был быть Герман Геринг, причем в этом не было какого-либо умысла: организаторы мероприятия решили не выстраивать какого-либо «рейтинга» среди приговоренных и, чтобы избежать кривотолков и конспирологических построений, расставили их в том порядке, в каком они занимали свои места на скамье подсудимых. Сначала первый ряд слева направо, затем – второй ряд. После самоубийства Геринга следующим смертником на скамье подсудимых был Иоахим фон Риббентроп

.

Бывший имперский министр иностранных дел в сопровождении двух полицейских поднялся на эшафот, где встал на люк под первой виселицей, ему связали ноги армейским ремнем. После этого офицер, стоявший у подножия виселиц, спросил его имя – это было заложено в формальную процедуру казни и далее повторялось из раза в раз. Получив ответ, он, по существующей традиции (а позже этот вопрос звучал для всех его коллег по приговору), спросил, желает ли осужденный что-либо сказать перед смертью. Он сказал по-немецки: «Боже, храни Германию. Господи, помилуй мою душу», – и затем добавил: «Можно мне еще кое-что сказать?» Получив разрешение, Риббентроп произнес: «Мое последнее желание состоит в том, чтобы Германия осознала свое единство и чтобы между Востоком и Западом было достигнуто понимание. Мое желание – миру мир».

Как вспоминает Кингсбери Смит: «Риббентроп смог до конца поддерживать видимость стоицизма. Он твердыми шагами направился к помосту виселицы […], поднялся по ступеням без каких-либо признаков нерешительности. Когда его повернули на помосте так, чтобы свидетели видели его лицо, он, как мне показалось, стиснул зубы; он поднял голову с прежней надменностью». В то же время советский фотокор Виктор Тёмин описал его несколько по-другому: «А тут Риббентропа ведут, да не ведут, тащат под руки. Он вроде бы вовсе не в себе. В уме повредился, что ли, от страха. Подняли его на эшафот. Поставили под петлей. Поп тут к нему подошел, пошептал что-то».

После этого Вудс надел Риббентропу на голову черный колпак, накинул ему на шею петлю и затянул веревку. Его помощник Джозеф Мальта нажал на рычаг, приводя в действие механизм, створки люка раскрылись, и Риббентроп рухнул вниз. Подобный порядок казни был согласован заранее и впоследствии повторен для всех приговоренных. Однако с самого начала все пошло не так: особого криминала в этом не было, но Риббентроп погиб не мгновенно и в результате умер именно от удушья (а не от перелома шеи), на что ушло около 15 минут. Смерть Риббентропа была зафиксирована в 1.29.

Под эшафотом труп вынимали из петли, врач проводил осмотр и официально фиксировал смерть (именно это время и считается временем смерти), после чего трупы клали в черные ящики, помещая на груди табличку с фамилией. Это также была стандартная для всех церемония.

Труп Иоахима фон Риббентропа