Нюрнберг вне стенограмм

Для того, чтобы ввезти Паулюса во Дворец юстиции, нужно было иметь пропуск. Эти пропуска, в виде карточек с сине-белыми полосками, выдавались американцами через группу Озоля, в которой я работала. Когда советские представители уезжали, карточки оставались у нас, постепенно накапливаясь. Чтобы ввезти Паулюса, я взяла одну из моих и села рядом с шофером. Все американцы на пропускном пункте ко мне привыкли и поэтому в руки карточек не брали. Я помахала перед часовыми рукой и карточкой, и мы проехали. Кто из руководителей был вместе с Паулюсом в машине и был ли там Манштейн – не помню. В свое время я отдала этот пропуск, как реликвию, генералу Александрову, по его просьбе, вместе со своим (желтым) пропуском в Зал суда.

3

Когда, благополучно миновав американских часовых, Паулюса доставили в «наш отсек», его поместили в кабинет генерала Александрова. Оставив его на попечение переводчицы Полины Михайловны Добровицкой, мы все направились в Зал суда. Кабинет Александрова был, на всякий случай, заперт на ключ.

Г. Н. Александров вспоминал: «В то время, когда происходила эта дискуссия в Зале судебного заседания на третьем этаже, Паулюс находился в моем служебном кабинете на первом этаже.

Паулюс появился в зале, и Р. А. Руденко начал его допрос.

Паулюс подтвердил свое заявление. Затем перекрестный допрос был проведен адвокатами. Отвечая на вопрос адвоката Нельте, Паулюс сказал: “Те факты, которые впоследствии стали мне ясны благодаря тому, что я пережил, будучи командующим 6-й армией, и апогеем которых явилась битва под Сталинградом, привели меня лишь впоследствии к тому сознанию, что это – преступные деяния”.

И далее: “Я уже говорил, что, когда я принял на себя командование, я не представлял себе объема преступлений, которые заключались в развязывании этой войны, и не мог понять этого объема. Это я понял только тогда, когда стал командующим армией, которая была брошена под Сталинград”.

Адвокат Экснер, защитник подсудимого Йодля, своими вопросами неуклюже пытался бросить тень на Паулюса. Я приведу дословно этот диалог.

Экснер.…Скажите, были ли вы преподавателем военной академии в Москве?

Паулюс. Нет, не был.

Экснер. Скажите, занимали ли вы какую-нибудь должность в Москве?

Паулюс. Я до войны никогда не был в России.

Экснер. А во время вашего плена?

Паулюс.

Я, так же как и другие мои товарищи, находился в России в качестве военнопленного.

Такого рода дешевые попытки защиты “подорвать” доверие к показаниям свидетеля Паулюса оказались бесплодными.

Р. А. Руденко рассказывал потом, как к нему после окончания допроса Паулюса подошел один из английских обвинителей и сказал: “Какая глупая защита! Спрашивают, не преподавал ли Паулюс в советской военной академии? Сами русские преподали урок под Сталинградом, и им нечему было учиться у гитлеровского генерала”».

4