Ночь девы

– Эдна? – заинтересовано спрашивает старуха. – Хочешь сказать, это та самая…

– Да, – киваю я. – Так что? Договорились?

Призрак

Я думал, что в мире не осталось света. Я ошибался.

Его не осталось во мне.

Я пробираюсь сквозь серый туман, что окутывает замок Лилий. Как же сильно тут все изменилось. Я все больше вспоминаю о Приме, золотом королевстве, обращенном в пепел. За одну ночь, оно пало за одну проклятую ночь. Я бы хотел разорвать этих тварей голыми руками. Будь я зверем, накинулся бы на них с когтями и клыками. Но я всего лишь человек.

Человек без сердца. В этой битве оно мне не нужно, ведь исход один, он давным-давно предрешен. Я вступлю в бой и буду биться до конца.

Угольные облака заволакивают небо над замком, скрывая из виду сверкающие лунные сферы. Лишь мигает среди темноты одна крохотная звездочка. Сейчас сложно сказать, ночь это или день. Тьма она и есть тьма.

Я подкрадываюсь к зданию, прижавшись к земле. Плащ сливается с пожухшей травой, маскирует меня. По периметру замка, на крышах и перилах балконов, устроились мелкие горгульи. Они не чуют меня, и зря.

По правую сторону остается сад с озером, где я тренировал Ирис. Надеюсь, ей пригодится хоть что-то из этих умений. Вряд ли кто-то ждет, что найдется наглец сунуться в замок. Я бы назвал это безумием.

Воздух влажный и тяжелый, клонит к земле, но мои медитации в пещере проходили в куда более суровых условиях. Вновь вспоминаю ледяную пещеру, как и ту, что походила на брюхо дракона.

Пробираюсь к ступенькам, незамеченным. Каждый шаг – это пытка, но я готов ее терпеть. Магия дорого обходится тому, кто не рожден с нею. Она губит его, день за днем, час за часом. А еще тех, кто рядом с ним, ведь он покусился на недозволенное. Силу даровал Великий Бог, как трезвонят пустословы. Пусть катится в Сферу со своей щедростью.

Внутри замка холодно, слишком холодно. Пол покрыт мелким белым песком, похожим на снежную пыль. Изо рта идут облачка пара, что сделает меня заметным, окажись кто рядом. Я стараюсь дышать размеренно, сосредотачиваясь на внутреннем тепле. Его мне будет достаточно. Этому может научиться каждый, силомант он или нет.

Сейчас меня интересует только одно, напоминаю себе, отбрасывая в сторону сладкие мысли об Ирис. Стоит в них окунуться и можно утонуть. И я тону. С тех пор, как встретился с ней.

Стоп. Запретить себе мысли.

Иду по знакомым коридорам – призрак-невидимка, задумавший месть. Из-за угла раздаются голоса, выходят две женские фигуры – неестественно длинные, с крохотными перепончатыми крыльями за спинами. Судя по размеру крыльев, стратумами эти двое стали относительно недавно. Только «новорожденные» еще не умеют скрывать свои нечеловеческие черты.

Я замираю на месте, и стратумы проходят мимо, не замечая меня. А я направляюсь в покои принцессы. Даже не сомневаюсь, что она еще жива. Тамур не посмел бы тронуть ее. Слишком лакомый для него кусочек. У принцессы есть то, что позволит уничтожить Сферу или впустить ее в наш мир.

Проблеск.

Приоткрываю дверь и просачиваюсь внутрь. Мрак стал здешней обителью. Как в самых глубоких чертогах кварцев и камнетесов, через которые я прошел, чтобы добраться до земель черных драконов. Принцесса – точнее, тряпичный кулек на кровати – вздрагивает при моем появлении: я снимаю плащ, сбрасывая вместе с ним чары. Даже дышать становится легче.

– Принцесса… – зову я.

Но Витриция лишь всхлипывает, подминая под себя одеяло. Замечаю, что ее шелковые простыни с золотой вышивкой все в крови. Заталкиваю чувства поглубже, где им и место. Подойдя, присаживаюсь на краешек кровати.

– Не трогайте меня! Не трогайте! – принцесса обращает на меня затравленный взгляд. Лицо ее заплаканное, но на нем ни следа, ни царапины.

– Ваше Высочество… Витриция… это же я.

Говорю вкрадчиво, надеюсь, что она узнает меня.

Ее веки покраснели и опухли, а глаза сверкают, как два зеленых озерца. И тут я замечаю шрам на ее шее, который спускается ниже, прячась под белой с алыми разводами сорочкой.

– Я не могу больше этого выносить… – говорит она, кладя дрожащие руки поверх пореза.

Но я отвожу ее ладони в сторону, откидываю с лица спутавшиеся волосы. Сорочка чуть распахивается на ее груди, достаточно, чтобы я увидел вшитый в кожу силоцвет. Значит, вот что они теперь делают с силомантами. Но раны на ее коже не кажутся мне свежими.

– Ты пришел спасти меня? – спрашивает Витриция.

По-своему это можно назвать спасением. Орден поставил передо мной важную миссию – найти Проблеск. Глава Ордена взрастил меня, стал моим названым отцом, и он же дал мне более серьезный наказ: уничтожить Проблеск, пока не поздно.

– Да, – еле слышно выдыхаю я. – А теперь отдайте мне Проблеск, принцесса.

Витриция хочет отодвинуться, вырваться, но я слишком крепко держу ее. Мне нужен этот проклятый Проблеск. Я готов отпустить принцессу, она может идти, куда пожелает, если выберется из замка. Что с ней будет, я стараюсь не думать.

– О чем ты? Отпусти! У меня ничего нет! – извивается Витриция.