Ночь масок и ножей

– Това сказала, что у тебя есть ножны, которые я смогу спрятать на ноге, – Малин стояла в дверях, показывая пару серебристых кинжалов.

Я сжал одну руку в кулак, опасаясь, что могу схватить Малин и снова прижать к стене. Отмахнувшись от нее другой рукой, я показал на комод возле моей узкой кровати.

– Должны быть где-то там.

Я отвернулся прежде, чем успел встретиться с ней взглядом.

– Жду не дождусь снова увидеть Хагена, – сказала она. – Здорово будет вернуть его домой. И для Гуннара тоже.

У меня вырвался горький смешок.

– Клокглас – не такое место, которое можно назвать домом.

– Что не так?

– Все так.

Она фыркнула.

– Я достаточно знаю о тебе, Кейз Эрикссон, дабы понимать, что ты строишь стены из злости, безразличия и теней.

Она сердилась на меня. Хорошо. Будет лучше, если она станет сердиться, тогда мы сможем сделать вид, будто между нами ничего не произошло.

Но Малин не отступила. Эта женщина дерзнула прикоснуться ко мне, вдребезги разнося хрупкие кусочки всякого щита, что я поставил между нами.

Ее тонкие пальцы легли на мои, заставляя меня поднять глаза. Она улыбалась – она, мать ее, улыбалась, – в то время как я силился не улыбнуться в ответ.

– Ты пытаешься заставить меня уйти, – сказала она.

Я стиснул зубы.

– Думаешь, ты так много знаешь обо мне, потому что мы провели детство вместе?

– Хотела бы я знать, зачем ты порой это делаешь, – призналась она. – Зачем пытаешься оттолкнуть меня после того, как сам притянул? Ты разве еще не понял, что я здесь в той же мере из-за тебя, в какой и из-за Хагена?

– Вот такой вот я, – резко сказал я. – Прими это или оставь меня в покое.

– Нет, ты скрываешь, что ты Кейз, а я не понимаю, почему быть им для тебя так страшно.

Я выругался себе под нос.

– Ты не поймешь.

– Не пойму? – ее голос стал напряженным. Хриплым. – Ты думаешь, я не понимаю, каково это – терять всех, кого любишь? – Я скрывал раздражение, отвернувшись к окну, и Малин встала со мной рядом. – Что не дает тебе снять маску, Кейз?

Последний щит треснул.

Я обхватил ее лицо руками.

– Ты хочешь знать, зачем я создаю иллюзии? С чего бы начать? Может, с того, как Ивар использовал альверов, чтобы рифтовать мою кожу, а я хотел спрятать свой стыд, слезы в своих глазах? – Я задрал тунику, взял ее за руку и прижал ее ладонь к шрамам на спине.

Малин закрыла глаза. Я думал, она отстранится с отвращением, может, со страхом, но ничего подобного не было. Что бы она ни чувствовала, мой месмер не мог этого уловить.

– Я стал монстром, чтобы выжить, – сказал я ей. – Ты хочешь, чтобы я был каким-то глупым мальчишкой из твоего прошлого, и хуже всего то, что для тебя я хотел бы им быть. Я говорил тебе, что ненавижу все в своем прошлом, кроме тебя, и это правда. По ночам, когда меня наконец оставляли в одиночестве на несколько мгновений покоя, я думал о тебе. Думал о том, как мы всегда были вместе. Мысли о тебе множество раз не давали мне умереть, Малли.

Из ее горла вырвался всхлип. Она вцепилась пальцами мне в спину, притягивая меня к себе.

– Ты все еще он.

– Нет, он мертв, – я обхватил ее одной рукой за талию. – Хочешь услышать, что я сделал с отцом Эша и Ханны, когда мы сбежали, Малин? Как я запихнул ему в глотку его собственный меч?

– Кейз…

– Или когда мы вырвались на волю: хочешь узнать, как я выслеживал скидгардов, что сторожили наши клетки? Я пытал их страхом, пока они не мочили свои штаны и не молили о смерти. Я ношу тьму Повелителя теней, потому что я не Кейз Эрикссон, как бы ты ни хотела, чтобы я им был.

Мой голос дрожал от ярости, но руки мягко бродили по ее лицу и телу. Когда ей на щеку упала слеза, я стер ее большим пальцем.

– Хотела бы я, чтобы всего этого с тобой не случилось, – сказала она, ведя руку ко мне на лопатку. Я содрогнулся от этого прикосновения. Малин прижала ладонь к моей щеке, выжидая, пока я посмотрю на нее. – Но мне не жаль, что я знаю мужчину, которым ты теперь стал.

– Как ты можешь такое говорить?

– Это правда.

Я закрыл глаза, когда она и второй рукой скользнула мне под тунику. Сперва положила ее на грудь, затем на спину; ее пальцы ласкали мои шрамы.

Я был слаб.

Я не мог сопротивляться чарам, что она наложила на меня давным-давно.

Желание сдавило мою грудь. Мы стояли так близко, что мне почти ничего не стоило притянуть ее губы к своим.

Я поцеловал ее. Яростно.

Моя рука обхватила сзади ее шею; ее пальцы запутались в моих волосах. Мы на ощупь прижались к стене. Это было даже сильнее, чем прошлый поцелуй; это было чем-то диким. Беззащитным. Я не тратил времени и потянул за нижний край ее туники, стаскивая ее через голову.

Пекло, на нее стоило посмотреть. А я слишком долго хотел этого и отказывал себе в этом.

Я хотел ее поглотить.

Малин была столь же жадной, и вздох спустя моя грудь была голой, а ее губы – на моей коже.

Она помедлила лишь мгновение, чтобы снять с моей шеи подвеску с вороном. Она поцеловала розу, лежащую на моем сердце, и улыбнулась, надевая свой парный кулон.

– Я хочу его назад.

– Он твой.