Ночь накануне

Криминалисты проводили быстрый осмотр, делая записи, художник зарисовывал место, фотографы и видеографы выполняли свои обязанности, готовя место преступления для последующего осмотра и – если будет доказано, что Бандо был убит – для использования в суде. Если только они поймают убийцу. Сейчас члены команды со своими наборами и инструментами готовились к более тщательному поиску и сбору улик.

– Он порезал запястья? – спросил Рид.

Используя свою ручку, он аккуратно подтолкнул вверх рукав Бандо, чтобы осмотреть безобразные порезы на внутренней поверхности руки.

Морисетт заметно побледнела.

– Думаю – да, хотя я не коронер, – ответил фотограф.

Рид оглядел комнату, заметив, что дверь на веранду открыта, шторы задернуты, а на ковре остались следы недавней чистки пылесосом.

– Ты все еще не веришь в суицид? – спросил Рид Морисетт, и та в ответ медленно покачала головой.

Она то и дело морщила губы и щелкала языком.

– Просто, я считаю, что это не в стиле Бандо, – сказала Сильвия, когда прибыл судмедэксперт.

Джерард Сент-Клер был бесцеремонными лысеющим коротышкой. Ему скоро должно было исполниться семьдесят, но Сент-Клер по-прежнему был форме и коротко подстригал то, что осталось от его седых волос – примерно на полдюйма от кожи головы. Поэтому у него был вид, как говорила Сильвия, «зубной щетки пред-а-порте». От Джерарда слегка пахло сигаретами и формальдегидом, и весь его внешний вид был слишком деловым.

– Ничего не трогали? – как всегда спросил он.

– Нет. Мы ждали тебя, – автоматически ответила Дайан Мозес. Эти двое обменивались одним и тем же набором фраз на каждом месте преступления. Вынужденные работать вместе, они вели себя профессионально, но их характеры были несовместимы как вода с маслом. – Мы просто сделали предварительный осмотр, чтобы иметь представление. Как только ты сделаешь свое дело, мы разберем это место по кирпичикам. – Она была саркастична, как обычно.

Будучи главным следователем по уголовным делам, Дайан руководила процессом и знала это. Мрачная, с командирскими замашками Мозес, чей язык был остёр как бритва, не считала нужным обращаться деликатно с кем бы то ни было. Даже с Сент-Клером. Джерард глянул на нее через стекла очков без оправы, а она ответила ему пристальным взглядом.

– На первый взгляд, выглядит как самоубийство.

– Ни за что не поверю.

Сильвия все еще не была убеждена, несмотря на доказательство – кровь, свернувшуюся на ворсе ковра. Она подняла солнечные очки на голову, отчего ее, и так торчащие во все стороны волосы пришли в еще больший беспорядок.

– Может, у него были финансовые проблемы, – предположил Рид. – Мы уже знаем, что его брак был на краю гибели.

– Бандо слишком сильно любил себя, чтобы резать вены, – настаивала Сильвия, бросая на покойника последний взгляд. – Я проводила расследование насчет этого парня, помнишь? Красивый ублюдок, верно? – Она вздохнула, оглядывая сильный подбородок Джоша Бандо, высокий лоб и невидящие карие глаза. – Какая жалость.

– Значит, ты считаешь, что его убили? – спросил Рид.

Морисетт кивнула и поджала губы.

– Готова поспорить. Прежде всего, в городе найдется не так много людей, которые будут горевать по нашему парню. – Она пожала плечами. – Джош, определенно, нажил себе слишком много врагов.

– У нас есть предсмертная записка, – сказал один из полицейских, которых вызвали в дом Бандо. – Она все еще в принтере, вон там.

Он жестом показал в сторону низкого шкафа для хранения документов, стоящего позади стола. Рид изучил записку, не прикасаясь к ней.

Никто не может помочь.

– О, хорош заливать, – еле слышно пробормотала Сильвия. – Будто он дошел до ручки. Ни за что не поверю. Бандо не из тех, кто все драматизирует.

– Может, он был подавлен.

– О, конечно, потому что его жизнь полный отстой, – Морисетт выразительно закатила глаза. – У парня был всего один «БМВ». А кроме того: «Рендж Ровер», «Шевроле», несколько беговых лошадей, этот милый домик и дом в Святом Томасе на трех участках земли и с частной бухтой. Да, он точно был первым кандидатом на употребление Прозака [3].

Дайан подавила улыбку, когда судмедэксперт посмотрел на то, что осталось от старины Джоша. Морисетт, покачивая головой, и представляя, как Джош Бандо убивает себя, стала изучать комнату, обставленную мебелью из вишневого дерева и кожи. Современный компьютер, дорогое стереооборудование и стеклянная коробка для хранения сигар, которые, вероятно, стояли больше, чем зарабатывал рядовой полицейский за неделю.

– Да уж, на его ситуацию «какой я несчастный» немного сложно купиться!

– И насколько хорошо ты его знала? – вопросительно поднял бровь Рид.

– Я просто знала о нем. Повторяю – о нем. И достаточно много, чтобы предположить – Бандо не захотел бы испортить свои рубашки от "Брукс бразерс" [4] чертовым складным ножом.

Морисетт бросила пренебрежительный взгляд на окровавленное орудие.