Ночь накануне

2. 40 мл водки, 15 мл Куантро, 7 мл свежего лимонного сока, 30 мл клюквенного сока.

[5] Оскар Ворчун (Oscar the Grouch) – кукольный персонаж телевизионной программы «Улица Сезам». У него мохнатое тело зеленого цвета, нос отсутствует, живет в мусорном бачке.

Глава 2

– Черт, и кто такой Джош Бандо? – спросил Пирс Рид.

Сильвия Морисетт – его напарница – вела автомобиль вдоль Западной Бей-стрит так, будто они участвовали в гонках международного класса.

– Кроме того, что он – конченый ублюдок? – Укрывшись за линзами солнечных спортивных очков, Морисетт незаметно скользнула взглядом в сторону Пирса.

– Да, кроме этого.

– Иногда я забываю, какой ты еще, в сущности, новичок. Милый, конечно, но новичок, – она шумно выдохнула через нос.

Светлые волосы Морисетт стояли торчком. Кроме того, она обладала атлетическим телосложением и острым языком. Сильвия была такой же выносливой, как ее сапоги из змеиной кожи, и такой же колючей, как кактус сагуаро [1]. С того времени, как Рид и Морисетт начали работать вместе, все остальные мужчины управления кидали на него сочувствующие взгляды.

– Жил своей жизнью в собственном гребаном мирке, – добавила она, растягивая слова в своей западно-техасской манере.

Переехав из Эль-Пасо, Сильвия уже пятнадцать лет работала в полицейском управлении Саванны. Против его шести месяцев. Помимо недолгой работы здесь двенадцать лет назад, большую часть своей взрослой жизни Рид провел на Западном побережье, последним местом работы был Сан-Франциско. Он покинул Фриско с не очень хорошей репутацией, но смог добиться поста старшего детектива здесь. Если Сильвию и раздражал его статус, ей хватало здравого смысла не показывать этого.

Вспыхнувшие огни, скрип колес – это Морисетт слишком быстро повернула за угол и чуть не выехала на встречную полосу.

– Эй, давай доберемся до места целыми и невредимыми.

– Так и будет.

Она смогла удержать автомобиль на тротуаре, когда мимо проехал новенький пикап, а его водитель был готов показать им общеизвестный жест, но понял, что имеет дело с полицейскими, и воздержался от демонстрации среднего пальца.

– Расскажи мне о нем.

– Бандо – сукин сын. Он – один из самых состоятельных мерзавцев в городе, может даже в штате. Этот человек рос с серебряной ложкой, зажатой между сверкающими зубами, а потом женился на еще больших деньгах. Матерый игрок. Наживал и терял состояния, но всегда выходил из переделок, благоухая, как чертова роза.

– До прошлой ночи, – напомнил ей Рид.

– Да. Прошлой ночью, думаю, его удача иссякла. – Морисетт промчалась на красный свет. – Умер в сорок два года. Вероятно, суицид.

Она не смогла скрыть сарказма в голосе.

– Но ты не веришь в это.

– Конечно, нет. Я имела несчастье пару раз встретиться с этим ублюдком. Он жертвовал деньги управлению. Бандо непременно появлялся на любом благотворительном мероприятии, которое мы организовывали, в костюме от Армани и с крупным чеком в руке. – Уголки губ Сильвии поползли вниз. – Затем он пропускал пару бокалов, и вот, не успеешь оглянуться, а он уже пощипывает чью-то милую попку. Наш Джош – настоящий сердцеед.

Морисетт улыбнулась без намека на веселье и вновь проехала на желтый свет.

– Брак не мешал ему заигрывать с каждой юбкой.

– Тело нашла жена?

– Нет, они не живут вместе. Черт! – Сильвия с трудом затормозила, а затем объехала вокруг припаркованного грузовика для доставки продуктов. – Кретин!

– Так значит, Бандо не был разведен?

– Не совсем. Теперь, полагаю, никогда и не будет. – Она крутанула руль, и автомобиль понесся вниз по узкой улице, едва не зацепив контейнер для мусора и разбросав бумаги, лежавшие в нем недостаточно глубоко. С глухим ударом они оказались на другой стороне улицы и влетели в центр исторического района. – Только подумай о тех деньгах, которые Кейтлин Монтгомери сэкономит на гонорарах адвоката. Хотя ей и не нужно об этом беспокоиться.

– Ты упомянула, что она богата.

– Не просто богата. Она – Монтгомери, а это – «Кредитный и Сберегательный Банк Монтгомери», «Хлопок Монтгомери», «Недвижимость Монтгомери», «Любая-чертова-фигня Монтгомери». Думаю, они дальние потомки героя Гражданской войны. По крайней мере, так заявлял до своей смерти ее дедушка – старый Бенедикт Монтгомери.

– Черт, - даже Рид слышал о тех Монтгомери.

– Вот именно.

Когда автомобиль стремительно летел по улицам города, детектив мысленно сделал пометку: жены, проживающие отдельно, всегда являются подозреваемыми. Даже богатые.

– Она живет рядом?

– Недалеко.

Очень удобно.

– А дети есть? – спросил Рид.

– Была. Девочка погибла пару лет назад. Ей было всего три или четыре года. Это было ужасно. – Сильвия нахмурилась, когда затрещала полицейская частота. – Из того, что я слышала, Кейтлин – жена Бандо – почти сошла с ума, когда умер ребенок. Джош винил ее, да, вероятно, и она сама себя винила. Ходили слухи, будто Кейтлин пыталась покончить с собой. В любом случае, должна тебе сказать, в той семье много секретов и, кроме того, было потрачено огромное количество денег, чтобы хорошенько запрятать их, - она саркастически хмыкнула.

– Ты много знаешь о Монтгомери.