Ночь закончится пламенем

Дяочань сняла накидку, обнажая мягкие бледные плечи. Сима вдруг повернулся ко мне и приказал:

– Сними свою шляпу.

Я разволновалась. Сможет ли он узнать меня? Впрочем, Дяочань постаралась, и теперь я сама с трудом узнавала себя. Подрагивающими пальцами я коснулась своего головного убора и сняла его, незамедлительно почувствовав легкость.

Сима моргнул и сделал шаг ко мне, но Дяочань удивила нас обоих. Она подскочила к нему и впилась поцелуем в его губы. Ее порыв застал канцлера врасплох, он покачнулся, и они оба повалились на постель. Хихикая, девушка забралась на него и снова поцеловала. Она что, с ума сошла или попросту напилась? А может… пыталась отвлечь его?

Сейчас! Время пришло. Мое дыхание замедлилось, и я призвала энергию ци. Поле зрения сузилось точно так же, как это было во время битвы. Нужно направить лися только на канцлера, сосредоточиться на принуждении. Права на ошибку у меня не было.

Я уже открыла рот, но Сима вдруг вскочил и злобно прорычал:

– Что это?!

Дяочань села, безошибочно ощутив изменение в его настроении. Сима что-то сжимал в кулаке, а другой рукой удерживал девушку за плечи. Я подошла ближе, и стоило мне осознать, что случилось, как по спине пробежал озноб.

Он сжимал в руках ожерелье Лэя.

Должно быть, железный кулон выпал из корсета во время их ласк. Сима сорвал цепочку с шеи девушки и отбросил в сторону, зашипев от боли.

– Что все это значит?! – рявкнул он, и я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.

Сейчас. Сейчас. Сейчас.

– Сима,

 – произнесла я, и голос мой был наполнен силой, – отдай мне свой нефрит.

Он изумленно раскрыл рот. Однако в этот раз все было не так, как в прошлый. В этот раз он был начеку. Он вдруг замер, а тело его завибрировало, наполняясь лися, и в следующую секунду я почувствовала, как его сознание закрылось от меня невидимым щитом, словно он резко захлопнул дверь в залитое светом помещение.

– Хайян, – с трудом произнес он. На висках его выступили капли пота. – Вот мы и встретились. – Он сглотнул и продолжил: – Я так многому хотел научить тебя.

Я и сама задрожала от перенапряжения, теряясь в догадках, как он смог противостоять силе моего принужде– ния?

– Я учусь на твоих ошибках, – прошипела я сквозь зубы. – Отдай мне нефрит!

Его рука дернулась. Совсем немного, но мы оба понимали, что он слабеет под моим напором. Свет лампы отразился от нефритового кольца, и я улыбнулась. Но Сима внезапно сказал:

– Ты подчинишься мне.

Сила принуждения пронзила мое тело подобно обжигающей волне, искажая мысли. Намерения, которые он внушал мне, ощущались так, словно они и правда исходили от меня, словно я и сама желала подчиниться ему. И тогда я вспомнила о своей иве и представила ее как можно четче. Нельзя забывать, кто ты на самом деле, Хай Мэйлин.

Воспоминания яркой вспышкой озарили разум. Мама, читающая стихи перед самой смертью. Отец, в те редкие дни, когда на него накатывала тоска по ней, просивший у меня вспомнить ее любимые строки. Сюин и Жоуха, перед сном придумывающие всевозможные истории о мире за пределами нашего дома. Скай, сражающийся со мной при мерцающем свете масляных ламп. Звон наших клинков, похожий на затейливую мелодию.

Но этих воспоминаний становилось недостаточно. Я начала терять себя под давлением, которое оказывал на меня Сима. Мне хотелось поддаться, подчиниться ему. Ведь я была женщиной, и меня с пеленок учили подчиняться мужчинам. Да. Я была женщиной, но не только. Еще и чудовищем, наполненным множеством желаний.

И эти желания не позволили мне потерять себя. Я вспомнила, кто я есть, и высоко подняла голову.

– Нет, – процедила я, учащенно дыша. – Отдай мне нефрит!

Наши взгляды схлестнулись точно так же, как два острых клинка. Мы оказались в тупике, и это было очевидно. Наши силы были равны. Странно, но несмотря на враждебное отношение к Симе, прежде я никогда не чувствовала такой же близости, какую ощутила с ним. Его огонь и металл передались мне, а он почувствовал мои элементы: воду и дерево. Но ведь все мы состоим из пяти одинаковых элементов. Наше сходство было гораздо сильнее, чем казалось на первый взгляд.

А между тем Сима тоже осознал, что мы в безвыходном положении. Его глаза напряженно сузились. И все потому, что он нашел слабое место, о котором я не подумала.

– Ши Дяочань, – произнес он, и вот тогда я поняла, почему при встрече он спросил мое имя.

В имени таится сила.

– Убей себя, – приказал он девушке.

Я вскрикнула, приходя в ужас от услышанного. Глаза Дяочань остекленели. Она протянула руку к отброшенному в сторону клинку Симы и уверенно поднесла его к горлу.

– Дяочань! Нет! – закричала я, забыв обо всем на свете, забыв о том, что мне ни в коем случае нельзя отвлекаться.