Ночь закончится пламенем

Но я отогнала от себя эти мысли. Нет. Теперь все изменилось. Я вернула свою силу и свою мощь.

Однако в то же время это могло сделать меня более ценным инструментом для достижения чужих целей.

«Уинтер посоветовал мне приглядывать за тобой. Он сказал, что однажды ты можешь стать самым мощным оружием царства Аньлай».

Слова Ская задели меня сильнее, чем я думала. Но неужели он не понимает, что я предана ему, а не царству?

И неужели он не догадался, что я не хочу быть всего лишь инструментом или оружием?

Возможно, когда-то я бы смогла удовлетвориться меньшим. Но я больше не была той девушкой, которая покинула Чуан Нин полгода назад. Теперь моя жадность была слишком велика.

Невольно вспомнился последний разговор с Сюин.

«Сестра, я понимаю все, что ты хочешь сказать. Мои стремления ничтожны. Я всего лишь хочу выиграть немного больше времени… Несколько месяцев свободы. Этого будет доста– точно».

Сюин тогда все поняла обо мне.

«Ты лучше погибнешь на свободе, чем зачахнешь здесь бесправной. Я больше не увижу тебя».

Сюин родилась в простой семье, но вышла замуж за представителя знати. Она надеялась, что история ее жизни будет иметь хороший конец, но она оказалась без гроша в кармане, да к тому же погрязла в долгах. Ее муж, ставший рабом наркотика, совсем не помогал ей, и она в одиночку занималась хозяйством, разбиралась с ростовщиками, пыталась удержать отца от азартных игр, а еще думала, как организовать обучение не только Плума, но и Жоухи. Сюин даже умудрялась зарабатывать деньги, продавая свои целебные травы нашим богатым соседям. Ее отец, живший в Хуан Чжу, был местным травником, и она обучила меня тому, что узнала от отца. Сюин – самая сильная женщина и самый сильный человек из всех, кого я знала. И мне стоило брать с нее пример.

Я расправила плечи, смахнув с глаз слезинки.

– Здесь есть сад с травами? Я бы хотела заварить для нас чай. – Постаравшись удержаться от частого моргания, как обычно делала, когда приходилось врать, я добавила: – Он поможет придать коже сияние.

Когда мы вернулись в общую гостиную, я заставила себя поговорить с другими куртизанками, чтобы снискать их расположение. Поклонившись четырем наложницам из Симина, я выразила свое восхищение тем, что смогу учиться у них. Эти девушки оказались старше нас – прибывших из царства Аньлай. Им уже исполнилось двадцать, а то и тридцать лет. Главенствовала среди них, разумеется, наложница Ду. Когда Пэйчжи громко и нетерпеливо предвкушала чаепитие, наложница Ду не сдержала любопытства и спросила, чем я занимаюсь.

Поклонившись ей, я ответила:

– С раннего возраста меня учили целебным свойствам трав. Сейчас я завариваю очень дорогой чай, который обычно предлагаю уважаемым дамам вроде вас. Он помогает сохранить кожу мягкой и сияющей, вытягивая из пор всю грязь.

Глаза наложницы Ду сузились. Когда процесс заваривания чайных листьев был завершен, она первой схватила чашку, опередив Пэйчжи.

Девушка надула губы, но не посмела перечить, учитывая привилегированное положение куртизанки. Однако я поспешила успокоить девушек, заявив, что заварю еще листьев, и напитка хватит на всех.

Все наложницы с удовольствием выпили мой чай. Кроме Дяочань.

– Горьковат, – пробормотала она, попробовав совсем чуть-чуть.

Однако наложница Ду сделала вид, что напиток ей понравился, и остальные побоялись жаловаться. Лишь Дяочань отставила свою чашку.

– Ты и без чая красива, – отметила Пэйчжи, выпивая порцию девушки. – Зачем тебе лишние хлопоты?

Однако чай действительно горчил, и это еще мягко сказано. Он и не должен был иметь приятный вкус. А все из-за того, что обладал слабительным эффектом. Отец Сюин заваривал его каждую неделю для бабушки и дедушки, поскольку они мучились запорами. И судя по пустым чашкам на столе, куртизанки совсем скоро убедятся в действии моего чая.

Наложница Ду настояла на том, чтобы я заварила еще одну порцию, и я с радостью повиновалась. Эти женщины готовы были пойти на мучения ради своей красоты. Они привыкли прижигать кожу, чтобы избавиться от пятен, и утягивали талию так сильно, что теряли сознание. В сравнении с этим выпить горький чай оказалось легче легкого.

– Я уже чувствую, как кожа становится гораздо мягче! – отметила Пэйчжи спустя час.

А между тем небо стало темным, и я едва справлялась с волнением.

Дяочань презрительно фыркнула.

– Ты же выпила столько воды, так стоит ли удивляться? Это называется увлажнение.

К наступлению вечера я не на шутку встревожилась. А что, если я заварила недостаточно листьев? Однако в какой-то момент наложница Ду, расположившаяся за ширмой, издала резкий вопль и резво понеслась в сторону уборной. Не прошло и нескольких минут, как остальные последовали за ней.