Ночная смена

В четыре часа ночи Сергей, притворяющийся спящим с момента прихода в палату, дождался, пока Андрей, лежащий на соседней койке, перестанет ворочаться, встал и подошел к нему. Свет в изоляторе не горел, лишь из-под двери пробивался желтый маргариновый отсвет, постепенно сходящий на нет к середине комнаты. Перед тем как подойти к кровати соседа, Сергей вытащил из-под своей железную утку. Тем самым он преследовал две цели: во-первых, отвлекал внимание наблюдавших за ним с помощью тепловизоров надзирателей, он хоть и не видел эти замечательные приборы, все же был убежден, что они обязательно должны быть здесь, иначе в этой тюрьме-крепости и быть не могло. Вторую свою цель он реализовал сразу же, как только подошел к бывшему напарнику. Коротко взмахнув тяжелым полым предметом удовлетворения первейших нужд и потребностей, с характерным хрустом впечатал утку в голову Андрея. Он успел сделать десять ударов. Ворвавшиеся в изолятор гвардейцы оттащили его от жертвы. Вернее, попытались оттащить. Брыкался он феерично. Здоровые гвардейцы разлетались по углам помещения как малые дети. Используя свое численное преимущество, они вшестером навалились на него. Но и это не смогло его полностью обездвижить. Выбравшись из-под потных тел наружу, круша челюсти и ребра встающих на его пути бойцов, Сергей (Сергей ли?) шел к яркому прямоугольнику выхода. У охранников не оставалось иного выбора, как применить оружие. На поясе, с правой стороны, у них болтались пистолеты, стреляющие жидкими электрическими зарядами, ножи, газовые баллончики, а с левой висел настоящий армейский пистолет «Бор». Волоча за собой вцепившихся в его ноги гвардейцев, выстрелы из электрических плеток он вроде и не почувствовал, лишь в местах попаданий с характерным влажным чмоком вспучивалась голубым светом серая майка. Видя безрезультатность попыток остановить его не летальным способом, самый горячий из бойцов выхватил «Бор» и без остановки разрядил в спину бывшего Сергея все двадцать девять пуль магазина. Его почти разорвало надвое, словно мокрый лист писчей бумаги, но Сергей еще успел повернуться и посмотреть в глаза своего палача, и только потом упал. Падая, он выпал в коридор и уже там забрызгал белые стены зигзагами крови. Он все-таки добился цели и покинул камеру медицинского изолятора.

Откуда-то появились персонажи в помеси костюмов химической защиты и пожарных, тушивших ядерный пожар в восемьдесят шестом году. Затемненные стекла забрала придавали им особый бездушный вид. Они бесцеремонно растолкали гвардейцев, приблизилась к еще теплому, трепещущему в последних судорогах агонии телу. В руках они несли коробки дозиметров и палки датчиков. Пришельцы поднесли стержни и тыкали ими прямо в распластавшегося раздербаненного Сергея. На шкалах их приборов стрелки одновременно скаканули к красной черте и замузицировали неприятными звуками умирающей кошки. Вся эта цветомузыка означала одно: в коридоре лежал не человек, и он мог только казаться мертвым. Сейчас же вызвали еще команду. Все участники драки попадали под крышу карантинного блока, кроме одного. Во всей этой суматохе забыли об Андрее. В пылу боя его столкнули с койки, и теперь он лежал без сознания с разбитой головой около стены, тихий и неподвижный. О нем вспомнили, только когда опасные останки умершего, а может быть и нет, офицера увезли в неизвестном направлении. Вызвали врача, он осмотрел его и сказал:

– Если его сейчас не отправить в настоящий госпиталь, причем с хорошим практикующим нейрохирургом, он не проживет и трех часов. Основание черепа проломлено, о таких незначительных в данном случае повреждениях, как сломанные нос и лицевые кости черепа, я молчу.

Вокруг доктора стояли хмурые высшие офицеры во главе с комендантом тюремного блока полковником Хруниным. Начальство крепости перебросилось несколькими рублеными фразами, и полковник, сложив руки на животе, произнес:

– Вызывайте бригаду. Отвезите его в военный госпиталь. Охрану мы вам обеспечим.