Ночное солнце

Вернувшись домой, Надежда застала перед подъездом Антонину Васильевну. Собственно, в этом не было ничего удивительного, как уже говорилось, все свободное время, а его было у соседки очень много, Антонина проводила на боевом посту возле подъезда. Или на балконе, откуда она могла просматривать всю окрестную территорию. Или дома перед телевизором.

Но по телевизору в последнее время программы показывали неинтересные, какие-то плохо одетые и отвратительно воспитанные люди там кричали, ссорились, обзывали друг друга неприличными словами и даже иногда дрались, чего Антонина Васильевна категорически не одобряла. Так что она все больше времени проводила на улице, тем более лето, погода хорошая.

Удивилась Надежда несвойственному выражению смущенной озабоченности на лице соседки.

– Надя, – сказала та, – вот хочу с тобой посоветоваться. – Она замялась. – Понимаешь, как-то мне неприятно, что у Дроздаевых в квартире грабители побывали.

– Так вы же ни в чем не виноваты! – отмахнулась Надежда.

Она устала, хотела есть и позвонить мужу, чтобы поставить вопрос ребром: когда он, наконец, вернется домой? Что-то он там, в Подмосковье, загостился.

– Так-то оно так, – вздохнула Антонина Васильевна, – однако как подумаю я, что вернется Елена из больницы в такой кавардак, так прямо сама не своя. Женщине и так досталось, опять же после больницы полагается приходить в чистый уютный дом, а тут мало того что никто не ждет – так еще и чужие в квартире побывали.

– Все равно ведь она узнает, замки менять придется, – заметила Надежда.

– Это конечно, но вот я думаю, может, прибраться там немного? Хоть вещи распихать по углам да подмести…

В голосе Антонины Надежда уловила просительные интонации и поняла, куда та клонит.

– Ну ладно, – вздохнула она, – сейчас только переоденусь да съем что-нибудь, хоть яичницу пожарю. Муж в командировке, так ничего не готовлю, что одной-то нужно.

– А пойдем ко мне, у меня борщ как раз поспел! – обрадовалась Антонина.

– Борщ? – расцвела Надежда.

Ужасно вдруг захотелось борща, густого, наваристого, с мясом. Она даже сама удивилась – вроде бы старается придерживаться здорового образа жизни, мяса не ест, только индейку и курицу, и тут вдруг наваристого борща захотелось.

– А борщ мясной? – спросила она с мечтательной интонацией, сердясь на себя.

– Обижаешь, Надежда! Какой же еще? Мясной, со сметаной и пампушками!

– С пампушками? – чуть не закричала Надежда. – Антонина Васильевна, вы меня изумляете!

– Пойдем, я тебя тоже научу!

После огромной тарелки борща Надежде хотелось только одного – завалиться на диван и соснуть минуточек шестьсот, но раз обещала – нужно идти.

В квартире Дроздаевых было грязновато и душновато. Чувствовалось, что ее давно не проветривали. Антонина Васильевна первым делом раскрыла все окна и стала заметать на кухне рассыпанные по полу крупу и макароны.

Надежда начала с прихожей. Она засунула в галошницу разбросанную по полу обувь, повесила на вешалку куртки и женский плащ, протерла зеркало от пыли, убрала в тумбочку какие-то мелочи – оторвавшийся брелок для ключей, телефонную карточку, рожок для обуви, фонарик, несколько мелких монеток. И вдруг зазвонил телефон, который стоял тут же, на тумбочке.

Надежда дернулась было к нему, но на полпути остановилась. Телефон звонил и звонил, и появившаяся из кухни Антонина Васильевна сказала отчего-то шепотом, как будто на том конце провода ее могли услышать:

– Возьми трубку!

Надежда колебалась, тогда соседка повторила громко:

– Возьми, может, что важное!

Надежда поднесла трубку к уху и замешкалась.

– Алло! – зазвучало у нее в ухе раскатистое контральто. – Это квартира Дроздаевых?

– Да, – ответила Надежда чистую правду.

– Могу я поговорить с Еленой Анатольевной?

– Понимаете… Елена Анатольевна… – начала Надежда, но ее тут же перебили:

– Елена Анатольевна, простите, что беспокою вас в такое время, но у меня очень срочное дело!

– А это кто? – оторопела Надежда.

– Ох, простите, я не представилась, это из «Теллура» говорят! – спохватилась женщина.

– Какого еще «Теллура»? – по инерции удивилась Надежда Николаевна.

– Ох! – Как видно, женщина поняла, что вдова плохо соображает после перенесенного несчастья, поэтому объяснила, как неразумному ребенку: – «Теллур» – это фирма, где работал ваш муж… покойный… Максим Дроздаев. Я звоню из бухгалтерии, ему причитаются кое-какие деньги, расчетные, часть премии. В общем, мне отчет сдавать, а деньги висят. Так не могли бы вы за ними зайти? Там еще из отдела кадров должны вам отдать трудовую книжку…

– Понимаете, дело в том… – снова начала Надежда, но ее снова перебили:

– Хорошо бы это сделать завтра прямо с утра, а то у нас сроки! Значит, придете, скажете в охране, что к Нине Михайловне из бухгалтерии, вас непременно пропустят! Извините, что я настаиваю, но вам ведь деньги не лишние, да?

– Безусловно, – опять честно ответила Надежда.

– Пойду! – сказала она, введя Антонину Васильевну в курс дела. – Деньги, понятное дело, мне без доверенности не выдадут, так, может, узнаю что в «Теллуре» этом.