Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Овеян пылью, смугл и зол,С губами, от жары сухими,Восточный ветер к нам привелДругих, чтобы сразиться с ними.Насторожившаяся тишьСтановится угрюмо-мрачной,И Южный ветер, пьян и рыж,Вступает гневно в бой кулачный.Я ненавижу этих двух,Обнявшихся в смертельной схватке,Протяжный вой, угарный духИ небо, собранное в складки.
Но вот, в деревьях трепещаСтуденым ливнем, хлынул третий,В лохмотьях серого плащаОт Запада бегущий ветер.Он должен двух других задутьИ разметать бессильным прахом,Готовя Северному путьШироким водяным размахом.И тот идет. Он стар, суров,Бронею льдов окован крепко…Таким был явлен СаваофНа фреске Феофана Грека.
Прислужник Западный прилег,Готовясь к долгому ночлегу,В ущелье гор, в олений лог,Подставив грудь и плечи снегу.Тогда настала тишина,В которой драгоценным кладомЛежат до срока семена,И корни дремлют с ними рядом.И в этой мудрой тишине,Где вьюга мягко зазвенела,Идет, идет в моем окнеЛюбимый ветер, снежно-белый.
Он обойдет мой дом вокругИ тихо встанет у порога, –Моих стихов судья и другС бесстрастными очами Бога.1971

* * *

Тот, кто взял на себя приказИ принял позор, не дрогнув,Разве не был в тысячу разСильнее кротких и добрых.«Ты пойдешь и предашь меня», –Кто другой так властно прикажет?
А вдали – языки огняОт факелов римской стражи.И готовы тридцать монет –Символическая подачка…Отрешиться?.. Спрятаться?..Нет. Он пойдет. Ведь нельзя иначе.Предательство, смертный грех,Оправдания не находит…Самый стойкий и верный из всех,Он пойдет. Не на грех, – на подвиг.1959

ВСТРЕЧА

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное