Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Городская площадь стала гаванью,Возвестив ударами часов,Что из дальнего приходят плаваньяТысячи зеленых парусов.И плывут по снегу ели стройные,Их причал волшебен по ночам.Надо паруса расправить хвойные,Приготовить к звездам и свечам.Надо стать на рейде вереницами,Чтобы, тихо выступив из мглы,У фонтанов каменные рыцари
Пропитались запахом смолы.В городе огни давно погашены,В снежной шапке дремлет каждый дом,И на ратуше фонарик башенныйКажется далеким маяком.Слышу, слышу, в снеговом мерцании,Темных веток осторожный взмах:Так приходит Новый год в Швейцарию,На своих зеленых парусах.

ЗИМА В БЕРНЕ

Всё в эту вьюжную полночь обманчиво,
Спутались вымыслы календарей.Нет переулков, и нет фонарей,Только туманные одуванчикиСветятся матово, в снежном дыму.Где я встречала, никак не пойму,Эти, бегущие в синюю тьму,Волны сугробов и смутные тени…Может быть, в музыке?.. Может быть, в сказке?..В томике блоковских стихотворений?Или по городу сказочник датскийБродит, заводит часы городские?
Надо ли спрашивать, кто вы такиеИ от каких вы пришли берегов,Спутники зим, чародеи снегов?Но в переливах неутомимых,В шуршаньи белых метельных струй,Поют бубенчики в конских гривах,Поют бубенчики конских сбруй.И целой ночи бросая вызов,В лязг дилижансов и в скрип ворот,Ворвался факел, огнем обрызгавВход за кулисы, в подземный грот.
Там свечи, кружки, пивные бочки,Сверчки за печкой, скамейки в ряд.Там у румяной хозяйской дочкиЛьняные косы до самых пят…Там, на подмостках театра вьюги,На самой тайной из тайных сцен,Плечом друг к другу, в волшебном круге,Садятся Диккенс и Андерсен.

СЛОНОВЬЯ НОГА


О. Ю. Клеверу

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное