Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Испокон веков считали древней…Крепкая, она всегда жила.Проходила тою же деревнейКаждый день.Иной закон числаПрименили к ней и, в страшной смете.Стали дни равнять шагам столетий,Как деревьев возраст…Но онаВсё на том же месте, вечерами,
Возвышалась над судьбой земель,Спалена, источена годами,Черная, прямая цитадель.Вкруг нее, то буйно, то устало,Бились, трепеща, крича не в лад,Все слова, что в мире раскидала,Разметала, не приняв назад.А другие, заглянув ей в очи,Тихой стаей замолчавших птицЗабивались в глубь ее глазниц,
Полных тени и готовых к Ночи.

В ЗЕРКАЛЕ ПИСЕМ [7]

(1968-1980 гг.)

Мария Вега! Окликаю

Вас, как высокую звезду!

Да, Вы – звезда, да, Вы – такая,

И я Вас на земле найду.

Светлана Соложенкина


1.


19 февраля 1968 Берн


Дорогая Светлана Львовна!

Как только я получила Ваше письмо и книжку с фото, я в них ушла целиком и провела с ними несколько замечательных дней…

Ваше прекрасное стихотворение, посвященное мне, меня и растрогало, и обрадовало. Это такой горячий, искренний и родной отклик из Отчего Дома, на целую длинную жизнь вдали от него, что ощущенье раскрытой двери, в которую входишь, вернувшись из скитаний, меня теперь не покидает. Наш общий Отчий Дом подал мне знак через Вас: в Вашем лице сама Родина заговорила со мною, с пониманием, утешеньем, надеждой и дружбой. Мне очень тепло от Ваших стихов, от письма, от того, что Ваша карточка стоит передо мною. Конечно, если попаду в Москву, непременно к Вам явлюсь, и как всё будет по-настоящему, по­родному, по-дружески, от Вас ко мне и от меня к Вам!

Что касается книжки, – мы с мужем не раз перечитывали ее, и врозь, и вместе, отметив, прежде всего, тот благородный ход чистого стиха, который всё дальше и дальше уходит из русской поэзии. У тех, кто его еще кое-как поддерживает, он звучит сухо и скучно, чаще всего в разлад с мыслью и образом. В Вас чрезвычайно ценна гармония формы с музыкальностью, образом и мыслью, и та краткая, легкая точность, с которой стих ложится на бумагу…

Очень прошу Вас, дорогая Светлана Львовна, не порывать установившегося контакта и посылать мне стихи. Ведь это – живая вода!

Мы «едем» в Москву не первый год и никак не можем доехать. Однако этот год сильно просветлел и, кажется, будут устранены несносные и нелепые препятствия к нашей поездке.

Желаю Вам всего, всего доброго и еще раз огромное спасибо!

Ваша Мария Вега (Ланг)


2.


10 апреля 1968

Дорогая Светлана Львовна!

Благодарю Вас очень, очень за такое чудесное письмо и за присылку фотографий. Для меня всё это было огромной радостью, и, по правде говоря, меня всё время так тянет смотреть на Урал, на рябину, на Светлану в ватнике, перечитывать письмо и стихи, что я всю свою работу делаю, спустя рукава, а ее ужасное количество, особенно переводов на французский самой себя, и все к сроку, я же везде и всюду только и делаю, что опаздываю. Но по не так уж важно. Гораздо важнее – радость неожиданно найти, и тридевять земель, такого родного человека и так им насквозь прогреться, как я прогреваюсь всем, что от Вас приходит.

Стихи Ваши, чем больше вчитываюсь, тем больше люблю Всем своим существом понимаю, что для Вас это главное, потому что я такая же, и стихами одержима при всех обстоятельствах и в самые неожиданные минуты…

Как непохожа Ваша жизнь на Родине на всё то, к чему мы привыкли в так называемом «рассеянии»! Что втолкуете людям, которые в школах зазубривают на всю жизнь такие пышные прописи, как например: «Лучшим образцом прозаического изложенья мир считает Шатобриана», и ученикам ставят отметки в зависимости от того, насколько они подражают стилю Шатобриана. Никто здесь не поймет, что можно писать работу о подходе поэта к природе и об ее изображении в стихах, так же, как непонятно существование какой бы то ни было литературной школы и уж тем более института.

Меня очень волнует и интересует, что Вы написали или напишете в своей диссертации на эту замечательную тему о поэте природе. Мы с мужем за эту тему ухватились и проговорили целый вечер. Сможете ли мне, если не прислать копию (вот какая я стала требовательная!), то хоть вкратце написать, как Вы этот вопрос разрешили. Интересно, вообще, знать, чего ждут от советского поэта.

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное