Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Я не назову ее красивой.К нам с планеты прилетел инойЭтот ястребенок с львиной гривойИ с одной-единственной ногой.Не подпрыгивая, не хромая(Одноногим так ходить нельзя),Шла она без костылей, прямая,Не шагая – медленно скользя.И не удивило это чудо,Ясное во сне, как дважды два.Не напрасно ли искать, откудаВышел сон и уведет куда?Мы случайно рядом очутилисьВ очереди. Цепь людей ползлаК запертым дверям, и вкось ложилисьОтблески оконного стекла.Отблески дрожали на атласеЧерного пальто… Но нет, не то…
Ведь она была в атласной рясеС капюшоном, – вовсе не в пальто…Повернула голову. БеззвучноЗасмеялась: «Плохо ли нам тут?Мы стоим и ждем… Вдвоем не скучноВслушиваться в шорохи минут.Скука – чей-то вымысел. Согласны?»Улыбнувшись, женщине в ответЯ сказала: «Совершенно ясно,Что со мною говорит поэт».«Или – нет… Но вы – из этой касты.Потому я к Вам и подошла:На земле приходится не частоПодмечать незримый взмах крыла».Я смотрела в ястребиный, узкийГлаз, похожий на глубокий пруд.«Почему со мною Вы по-русскиГоворите с первых же минут?В иностранном городе так странно
Одинок язык, чужой для всех…Кстати, Вы мне кажетесь туманной,И у Вас глухой, туманный смех…Объясните мне, кто Вы такая?»И, не опуская головы,Женщина сказала: «Никакая!Но сегодня русская, как Вы.Обе мы неравнодушны к книгам…»Тут, в ее протянутой руке,Очутился белый томик.МигомНа его отогнутом листкеЯ узнала профиль ястребенка…Лист свернулся в трубку. На второмПоявилось, выведено тонко,Словно птица провела пером,Или ветер легкий след оставил,Уходя к весне от зимней тьмы,
Еле уловимое названье,Справа, наверху: «ОНИ И МЫ».И оно ушло, теряясь междуЗыбкими штрихами, а под нимБыло имя: «ЖДАНОВА НАДЕЖДА»,И, растаяв, превратилось в дым.«Автор книги – это Вы?!» «Едва ли!»«Но портрет?.. Кто станет отрицать?»«Если Вы меня на нем узнали,Я могу назад перелистать». Щелкнул переплет. Раскрылся снова.На портрете вовсе не она.Мордочка котенка золотогоНа бумаге изображена.«Вот кто автор! я перетасуюКарты и подам Вам новый знак:Автор превращается в борзую –Вы предпочитаете собак!
Вот борзая, белая, как лебедь,С ястребиным глазом, с гривой льва.Превращений может быть и девять,И четырнадцать, и… дважды два.Догадайтесь сами, кто же автор.А теперь простимся. Мне пора.Жду звонка по телефону завтра,И опять завяжется игра».«Номер телефона! Дайте номер!Не дадите, – где его возьму?»«Ничего не будет нужно, кромеТелефона. Номер – ни к чему.Пусть случится, что случалось прежде…»«Что случалось? С кем?.. Когда и где?..»«Позвоните ЖДАНОВОЙ НАДЕЖДЕ.Телефон найдет ее везде.Безразлично, на какой звезде».Мария Вега. 1974
Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное