Читаем Ночной корабль: Стихотворения и письма полностью

Была у меня сероглазая мать,Но мне запретили ее вспоминать,И только осталось о прошлом, – о ней, –Что пела она, как поел соловей.Я плакала долго, – всё детство в тоске,Я тени ловила на зыбком песке,Встречая напрасно у школьных дверейВысоких, красивых, чужих матерей.
Я долго блуждала а тумане пустом,И жизнь протекла, как вода под мостом.Но вечером к правде мы ближе всегда:Чем глубже колодец, тем ярче звезда.И вот, неожиданно, а сердце моемТы дышишь, ты курским поешь соловьем,Червонные косы спокойно плетешь,И в поле колышется спелая рожь.Ты знак подаешь, ты роняешь звезду,
И я по знакомой дороге идуВ твой чанах ржаной, в твой медовый покой,Где каждое дерево машет рукой,Где избы стоят меж запутанных тропВ соломенных шапках, ползущих на лоб.Каким тебя именем надо назвать,Моя сероглазая, вечная мать?

ОЛЬГА

Имя Ольга прозвучало глухо,И плотней сомкнулась тишина,Словно бережно коснулась слухаНежная и страшная струна.Ольга, это – детство, это ревность,Это снег, и музыка, и грусть,Это вся языческая древность,Вся лесная, княжеская Русь.Буйных пург струится белый полог,
Канули пути в ночную тьму…Ольга – это ледяной осколокС темных окон в сонном терему.Снятся мне глаза, слегка косые,Бронзовые, скифские черты,И когда мне говорят: «Россия»,Спрашивает сердце: «Ольга, ты?..»

СЕМНАДЦАТЬ ЗИМ

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный век. Паралипоменон

Похожие книги

100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное