Ночной океан

Этот случай положил конец исследованиям кургана. В последующие восемь лет никто не приближался к запретному месту; очень немногие отваживались даже рассматривать его через подзорную трубу. Беглый взгляд в сторону унылого возвышения заставлял в испуге вздрагивать наблюдателя, случись ему уловить темный силуэт, меряющий шагами вершину днем, или мерцающий огонек, пляшущий там ночью. По молчаливому соглашению жители избегали обсуждать зловещее соседство. Запрет ходить к холму соблюдался неуклонно, тем более что не было недостатка в территории: всюду, насколько хватало глаз, простиралась девственная равнина. Жизнь городка катилась по наезженной колее; околицу, обращенную к кургану, отличало полное отсутствие дорог и тропинок – как если бы в том направлении находилась топкая трясина или пустошь.

Любопытно заметить, что те остережения, коими приезжих и детей отваживали от посещений кургана, быстро вернулись к излюбленной истории о призраке индейца, убившего жену. Лишь жители резервации и старожилы вроде Бабушки Комптон сохраняли воспоминания о подземных мирах, принесенные теми, кого стражи кургана отпустили назад искалеченными и потерявшими разум от страха.

Было уже за полночь и Бабушка Комптон давно поднялась к себе в спальню, когда Клайд кончил пересказывать мне местные предания.

Казалось, зловещая загадка не оставляла и шанса на материалистическое объяснение. Какая причина могла породить безумие, ощущение чужого присутствия, просто вызвать бегство с кургана? Сказать по правде, жуткие происшествия, о которых мне рассказал хозяин дома, скорее усилили, чем приглушили мое желание докопаться до истины. Трезвый рассудок и решимость, несомненно, помогут мне разгадать тайну. Словно подслушав мои мысли, Комптон обеспокоенно покачал головой, подошел к двери и молча пригласил меня выйти на улицу.

Мы спустились по ступенькам в тихий переулок и в бледном сиянии убывающей августовской луны направились к околице, где за домами виднелось темное одеяло степи. Склоненный в вышине полумесяц не затенял звезд в нижней части неба; под созвездиями Альтаира и Веги я различил таинственное мерцание Млечного Пути, когда взглянул в сторону, куда показывал Комптон. В то же мгновение я увидел искорку, которая не была звездой, – синий огонек у самого горизонта, более зловещий и угрожающий, чем угрюмая пустота небес над головой. В следующее мгновение стало очевидно, что свет исходит с вершины протяженного возвышения на равнине. Я вопросительно посмотрел на Комптона.

– Да, – отозвался он, – это факел призрака на кургане. За всю жизнь не припомню ночи, когда его не было бы видно. Ни одна живая душа во всем Бинджере не отважится пойти на этот свет. Сомневаюсь, что кто-то обвинит вас в трусости, если вы оставите все как есть. Располагайтесь с удобствами в моем доме и занимайтесь другими индейскими легендами. Клянусь небесами, у нас их хватит, чтобы занять вас на целое десятилетие!

II

Однако я был не в том настроении, чтобы принять его совет. Комптоны предоставили мне лучшую комнату, но я до самого утра не сомкнул глаз, ворочаясь и дожидаясь рассвета, когда можно будет хорошенько рассмотреть курганный призрак и опросить индейцев в резервации. Прежде чем приступать к раскопкам, следовало тщательно сопоставить данные, полученные как от белых, так и от краснокожих поселенцев. С первыми проблесками солнца я спустился в гостиную. Клайд Комптон разводил огонь в камине, пока его мать деловито расставляла кастрюли. Увидев меня, он кивнул, а минуту спустя, окончив свое занятие, пригласил меня на небольшую прогулку по городу. Когда мы миновали узкий проулок, я догадался о цели его приглашения и принялся вглядываться в западную часть равнины.

Вдалеке, у самого горизонта, возвышался курган, поражавший взгляд правильностью геометрической формы. Отвесная стена, футов в сорок высотой, протянулась на добрую сотню ярдов с севера на юг. С востока на запад, утверждал Комптон, курган еще шире и очертаниями напоминает удлиненный эллипс. Его слова не нуждались в подтверждении; ведь мой хозяин несколько раз посещал запретное место и благополучно возвращался обратно. Рассматривая рельефно выступающую на фоне ярко-голубого неба вершину, я пытался определить впадины и выпуклости, требуемые для подъема, когда вдруг заметил какое-то движение. С бьющимся сердцем я выхватил из рук Комптона полевой бинокль и торопливо настроил фокус. Окуляры выхватили кусты на противоположном конце плато, переплетение веток… затем странная тень появилась сбоку.