Ночной цирк

В ответ Селия делает еще один шаг в его сторону, подол ее платья шуршит, соприкасаясь с её туфлями. Теперь она стоит к нему достаточно близко, чтобы он поднял свою руку и положил ей на талию.

— Ты не прикасался ко мне последнее время, — замечает она, но не возражает.

— Я подумал, что попробую нечто особенное, — говорит Марко.

— Я должна закрыть глаза? — шутливо спрашивает Селия, но вместо ответа, он поворачивает её спиной к себе, продолжая держать свои руки на её талии.

— Смотри, — шепчет он ей на ухо.

Полосатое полотно шатра колышется, а затем мягкая поверхность затвердевает, и тканевые стены превращаются в бумагу. На стенах появляются слова, написанные от руки. Селия может различить обрывки шекспировских сонетов и гимны, восхваляющих, греческих богинь, пока поэзия заполняет весь шатер. Она охватывает стены, потолок и растекается по полу.

А затем шатер начинает открываться, бумага сворачивается и разрывается. Черные полосы растворились, превратившись в пустоты, в то время как их белые двойники, становятся ярче, убегают вверх и на них появляются ветви.

— Тебе нравится? — спрашивает Марко, как только все движение останавливается и оказывается, что они стоят посреди темного леса, стволы деревьев исписаны поэзией и светятся мягким свечением.

Селия в силах только кивнуть.

Он неохотно отпускает ее, следуя за ней, когда девушка идёт между деревьями, читая стихи на ветвях и стволах деревьев.

— Как тебе приходят в голову подобные видения? — спрашивает она, положив руку на кору одного из деревьев, состоящую из слоев бумаги.

На ощупь оно теплое и твердое, и светится изнутри, словно фонарик.

— Я перебираю разные вещи у себя в голове, — говорит Марко. — В своих мечтах. Я представляю, что бы могло тебе понравится.

— Не думаю, что тебе надо представлять себе, как порадовать своего соперника, — говорит Селия.

— Я не совсем усвоил в правила игры, поэтому следую своей интуиции, — говорит Марко.

— Мой отец почему-то все еще целенаправленно не вносит ясность в то, каковы правила, — говорит Селия, пока они прогуливаются между деревьев. — Особенно он уклоняется от ответа, когда я поинтересовалась, когда и каким образом будет вынесен вердикт.

— Александр также пренебрег этой информацией.

— Я надеюсь, что он не докучает тебе, как мой отец мне, — говорит Селия. — Хотя, надо признать, что уж что-что, а это у моего отца получается лучше всего.

— Я не видел его уже много лет, — говорит Марко. — Он всегда был… как-то отстранен и не очень разговорчив, но он ближе всего к тому, что можно назвать семьей. Другой у меня нет. И все же он ничего мне не говорит.

— Я почти завидую, — говорит Селия. — Мой отец постоянно говорит мне, что я одно сплошное разочарование.

— Я отказываюсь в это верить, не может быть, чтобы ты кого-нибудь разочаровала, — говорит Марко.

— Ты не имел удовольствия быть знакомым с моим отцом.

— Расскажи мне, что на самом деле с ним случилось? — просит Марко. — Мне очень любопытно.

Селия вздыхает и прежде чем начать свой рассказ, она останавливается у дерева, на стволе которого написаны слова любви и тоски. Она никому прежде не рассказывала об этом, просто никогда не предоставлялось такой возможности, быть связанной с человеком, который бы понял.

— Мой отец всегда был чрезмерно амбициозен, — начинает она. — Что бы он не задумал, у него в итоге не получалось именно так, как он это себе планировал. Он хотел переместить себя из физического мира.

— Как это возможно? — спрашивает Марко.

Селия понимает, что он не отрицает эту мысль. Она видит, как он пытается всё это решить в своей голове, и она старается изо всех сил объяснить как можно лучше.

— Предположим, у меня есть вино, — говорит она. И бокал красного вина появляется у неё в руке. — Благодарю. Если я возьму вино и вылью его в тазик с водой, или озеро или даже океан, вино исчезнет?

— Нет, оно будет только разбавлено, — говорит Марко.

— Вот именно, — говорит Селия. — Мой отец выяснил способ, как удалить свой бокал. — Пока она говорит, бокал в её руке исчезает, но вино остается плавать в воздухе. — Но он попал прямиком в океан, а не в бассейн или даже просто большой бокал. Он испытывает затруднения собирать себя снова и снова воедино. Нет, у него конечно, это получается, но с трудом. Если бы у него была сущность, чтобы он мог обитать в одном месте, ему, вероятнее всего, было бы удобнее. Но вместо этого ему приходиться парить, постоянно перемещаться с места на место. Ему приходится цепляться за вещи. Он часто посещает свой дом в Нью-Йорке. Театры, где он часто выступал. Он держится за меня, когда может, хотя, я научилась избегать его, когда мне этого хочется. Он это просто ненавидит, в частности, потому, что я просто усиливаю один из своих методов защиты.

— А возможно ли сделать, ну, то, что он пытался? — спрашивает Марко. — Сделать всё правильно, я имею в виду.

Селия смотрит на вино, которое парит без бокала. Она поднимает руку и дотрагивается до него, от чего оно колышется и разлетается на капли, а потом капли соединяются вновь в одну жидкость.