Ночной цирк

Бэйли идет вокруг, рассматривая ее со всех сторон. Её глаза не мигая следуют за ним, несмотря на то, что на ресницах комьями лежит снег. На помосте есть маленькая серебряная табличка, частично закрытая струящимся платьем.

На ней надпись в чью-то честь, но не указано в чью.

Правила Игры

1887–1889

Цирковые Ужины становятся всё реже, теперь когда цирк открыт, существует сам по себе и работает должным образом, обретая самостоятельность и независимость, как выразился Чандреш на одном из Ужинов спустя некоторое время после открытия. Те самые заговорщики всё еще иногда собираются прежним составом на ужин, но эти сборища становятся всё реже и реже.

Мистер А.Х. — не появляется, ни взирая на постоянные приглашения.

А так как эти ужины были единственной возможностью встретиться со своим наставником, его продолжительное отсутствие расстраивает Марко.

После года без подачи от него весточки, хотя бы слова от него или возможности взглянуть на его серый цилиндр, Марко решает позвать его. Ему неизвестно нынешнее место жительства своего наставника. Он предполагает, и справедливо, что это, скорее всего, временное пристанище и к тому времени, как он его разыщет, мужчина в сером костюме уже переедет, сменив его на такое же временное, как и предыдущее.

Вместо того чтобы пуститься в бесплодные поиски, Марко рисует ряд символов на замерзшем стекле окна в своей квартире, выходящим на улицу, используя колонны музея в качестве ориентиров. Большинство символов невозможно различить, пока на них не падает свет под определенным углом и все вместе они образуют большую букву А.

На следующий день в дверь раздается стук.

Как всегда, человек в сером костюме отказывается войти в квартиру. Он остается стоять на пороге и сверлит Марко своим холодным серым взглядом.

— Чего же ты хочешь? — спрашивает он.

— Я только хотел узнать, правильно ли я всё делаю, — отвечает Марко.

Наставник какое-то мгновение рассматривает юношу, но его выражение лица, как всегда, непроницаемо.

— Ты достаточно потрудился.

— И каким же образом будет дальше протекать наше состязание? — спрашивает Марко. — Каждый из нас будет воздействовать на цирк? И как долго это будет продолжаться?

— Вам предоставлено место для состязаний внутри, — отвечает наставник. — Ты представишь свои навыки, проявляя как можно лучше свои способности, и твоя соперница сделает то же самое. Вы не вмешиваетесь в работу друг друга. И состязание будет продолжаться до тех пор, пока не выявится победитель. Это не так уж сложно.

— Не уверен, что понимаю правила, — говорит Марко.

— Тебе не надо понимать правила, от тебя требуется следовать им. Как я уже сказал, ты достаточно потрудился.

Он собирается уходить, но потом колеблется.

— Больше так не делай, — говорит он, указывая Марко через плечо на морозные узоры на стекле. А потом он поворачивается и уходит.

Символы на окне расплываются в бессмысленные разводы.

* * *

На дворе середина дня и весь цирк преспокойно спит, в то время как Селия Боуэн стоит перед каруселью, наблюдая за тем, как мимо нее проносятся без всадников черные, белые и серебристые создания, подвешенные на лентах.

— Не люблю я карусели, — говорит голос за её спиной.

Гектор Боуэн не больше, чем всего лишь видение, призрак в тусклом освещении шатра. Его темный костюм исчезает в тени. Непостоянный свет улавливает великолепие его рубашки, седину его волос, освещая неодобрительный взгляд на его лице, когда он смотрит на карусель из-за плеча своей дочери.

— Почему? — спрашивает Селия не оборачиваясь. — Она чрезвычайно популярна. И для того, чтобы её создать, проделалась огромная работа, а это должно что-то значить, Папа.

Его ироническая усмешка теперь всего лишь далекий отголосок прежней и Селия рада, что он не может видеть её улыбку, спрятанную за мягкостью голоса.

— Ты бы не была такой безрассудной, если бы я не… — Его голос замолкает вместе со взмахом прозрачной руки возле её руки.

— Не сердись на меня, — говорит Селия. — Ты сделал это сам, это не по моей вине ты не можешь все отменить. А я вряд ли веду себя опрометчиво.

— Сколько ты рассказала этому твоему архитектору? — спрашивает отец.

— Я рассказала ему ровно столько, сколько ему, как я думаю, необходимо знать, — отвечает Селия, когда он проплывает мимо неё в направлении карусели, чтобы хорошенько ту осмотреть. — Он любит раздвигать горизонты, и я предложила ему свою помощь, чтобы раздвинуть их еще дальше. Так мой соперник мистер Баррис? С его стороны это был бы хитрый ход, построить карусель, чтобы отвести от себя подозрения.

— Твой соперник не он, — отвечает Гектор, небрежным жестом поправляя манжет на своем рукаве, трепещущем как мотылек. — Хотя подобный трюк вполне можно рассматривать как мошенничество.

— Папа, каким образом использование инженера для реализации идеи может не заработать на месте действия? Я обсуждала идею с ним, он занимался проектированием и строительством, а я… украсила карусель. Не хочешь прокатиться? Она двигается немного дальше, чем круг за кругом.