Ночной цирк

— Мой отец имел обыкновение делать нечто подобное, — говорит она. — Притяжение, очаровательное обольщение. Я провела несколько первых лет своей жизни, наблюдая за тем, как мама тосковала по нему. Изо дня в день. Она любила его и тосковала, даже по прошествии времени, когда он давно потерял мало-мальский интерес, который испытывал. Пока в один прекрасный день, когда мне исполнилось пять, она не свела счеты с жизнью. Когда я выросла настолько, чтобы понять, что же с ней произошло, я дала себе слово, что не буду страдать ради кого бы то ни было. Поэтому Вам потребуется приложить больше усилий, чем просто очаровательная улыбка.

Но когда она вновь смотрит на него, очаровательная улыбка с его лица исчезает.

— Я очень сожалею, что Вы потеряли мать таким образом, — говорит Марко.

— Это было давным-давно, — говорит Селия, удивленная искренним сочувствием с его стороны. — Но благодарю.

— У Вас осталась много воспоминаний о ней? — спрашивает он.

— Я помню больше впечатления, нежели то, что происходило на самом деле. Я помню её нескончаемый плач. Я помню, как она смотрела на меня, как будто я была чем-то, чего стоит бояться.

— А я не помню своих родителей, — говорит Марко. — У меня нет воспоминаний до приюта, откуда меня забрали, потому что я отвечал каким-то неопределенным критериям. Меня заставили много читать, я путешествовал и учился и в основном готовился, чтобы сыграть в некую тайную игру. Что я и делаю, наряду с видением бухгалтерских дел, и всего прочего, что просит Чандреш, большую часть своей жизни.

— Почему Вы со мной так честны? — спрашивает Селия.

— Потому что это приятно, быть, для разнообразия, честным с кем-то, — говорит Марко. — И я подозреваю, что Вы поняли бы, солгал ли я Вам. Я надеюсь, что могу ожидать того же самого от Вас.

Селия задумывается на время прежде, чем кивает.

— Вы немного напоминаете мне моего отца, — говорит она.

— Это почему? — спрашивает Марко.

— Из-за того, как Вы манипулируете восприятием. Я сама никогда не была особенно хороша в этом, я увереннее себя чувствую с осязаемыми вещами. Вы, кстати, не должны делать это, когда находитесь со мной, — добавляет она, наконец, понимая что же её так беспокоит в его внешности.

— Что делать? — спрашивает Марко.

— Выглядеть так. Вам идет, но могу определенно сказать, что это не подлинный Вы. Это должно быть ужасно раздражает, постоянно поддерживать эту маску.

Марко хмурится, но затем, очень медленно его лицо начинаем меняться. Бородка блекнет и исчезает. Черты лица становятся мягче и моложе. Его ярко-зеленые глаза меняют свой цвет на серый с оттенком зелени.

Его фальшивое лицо было красивым, безусловно, но всё же какое-то не настоящие. Как будто он очень хорошо осознавал свою привлекательность, что Селия сочла как раз абсолютно не привлекательным.

И было что-то еще, пустота, что вероятно стало результатом иллюзии. Такое впечатление, что он совсем не присутствует в этой комнате.

Но теперь, теперь рядом с ней стоит другой человек, куда более настоящий, словно преграда находившаяся между ними исчезла. Он чувствует себя ближе к ней, хотя расстояние между ними не изменилось, и еще он так же довольно красив.

Этими глазами он смотрит на неё еще пристальнее, она же, глядя на него, может видеть глубже, не отвлекаясь на цвет.

Селия чувствует тепло, которое поднимается от её груди и приливает к шее и ей удается неплохо его контролировать, чтобы скрыть, накатившую на неё волну жара, в мерцании пылающих свечей.

А затем она понимает, почему ей так же показалось его лицо знакомым.

— Я видела Вас, вот таким прежде, — говорит она, выуживая его истинное лицо из своей памяти. — Вы смотрели мое представление.

— Вы помните каждого из своих посетителей? — спрашивает Марко.

— Не всех, — говорит Селия. — Но я помню тех, кто смотрит на меня также, как Вы.

— Как смотрят?

— Словно не могут решить чего в них больше — страха передо мной или желания меня поцеловать.

— Во мне нет страха перед Вами, — говорит Марко.

Некоторое время они смотрят друг на друга в молчании, вокруг мерцают свечи.

— Похоже, прикладывается столько усилий ради такого незначительного различия, — говорит Селия.

— Это имеет свои преимущества.

— Думаю, Вы выглядите лучше без всей этой иллюзии, — говорит Селия. Марко выглядит таким удивленным, что Селия добавляет. — Я ведь сказала, что буду честной, не так ли?

— Вы мне льстите, Мисс Боуэн, — говорит он. — Сколько раз вы бывали в этом доме?

— По крайней мере, дюжину, — говорит Селия.

— И, тем не менее, никогда не осматривали дом.

— Мне никогда не предлагали.

— Чандреш не считает нужным проводить экскурсии по дому. Он предпочитает, чтобы дом оставался загадкой. Если гости не знают где же его границы, то создается впечатление, что сам дом не имеет конца. Раньше он был двумя зданиями, так что это может несколько дезориентировать.

— Я этого не знала, — говорит Селия.