Нора Робертс. "Рожденная в грехе" (СИ)

- Словами не передать, что значит для меня, слышать от тебя такое, - чувствуя, как любовь к сестре переполняет ее, Брианна повернулась к ней с улыбкой. - И понимать, что ты сумела это озвучить. Сегодня чудесное утро.

- Утро шикарное, - Шаннон ухватила Брианну за руку и крепко сжала. - Самое лучшее из всех. Теперь я пойду, переоденусь.

- Возьми себе кофе, - растрогавшись чуть не до слез, Брианна наполнила чашку. - Я соберу на стол до выхода в церковь.

- Нет. Кофе я возьму, - подкрепила она слова действием. - И пойду, переоденусь. Потом вернусь и помогу тебе с завтраком.

- Но...

- Теперь я уже не гость в этом доме.

Брианна больше не могла совладать с собой, слезы навернулись на глаза. - Конечно же, нет. Ну, тогда поторопись, - предупредила она и живо отвернулась, чтобы налить кофе и себе. - Все уже вот-вот поднимутся.

Грей обождал, пока Шаннон покинула кухню, и только затем вошел. Подойдя к жене, заключил ее в свои объятья. Та тихонько всхлипывала.

- Поплачь, родная, - тихо сказал он и погладил ее по спине. - Поплачь хорошенько. Из-за вас обеих я сам едва не разрыдался.

- Грейсон, - жалостливо хлюпая носом, она ткнулась ему в плечо. - Она моя сестра.

- Так и есть, - он поцеловал ее в макушку. - Она твоя сестра.

ГЛАВА 17

В Нью-Йорке Шаннон нечасто посещала воскресную мессу. Родители ее были прилежными католиками, в детстве она ходила в католическую школу, чтила все обряды и ритуалы. Она считала себя католичкой, скромной, современной католичкой, которую не устраивали многие доктрины и законы, порождаемые Ватиканом.

Воскресная месса была не более чем привычкой, от которой она запросто отошла, когда поселилась в Нью-Йорке и установила для себя собственный образ жизни.

Но в графстве Клер, местечке ее нынешнего пребывания, воскресная месса для жителей - не привычка. Это нерушимый ритуал.

Надо признать, ей понравилась маленькая церквушка; аромат мерцающих обрядовых свечей, отполированные скамейки для прихожан навеяли юношеские воспоминания. Статуи Девы Марии и Святого Иосифа, композиции с изображением стояний Крестного пути, вышитая напрестольная пелена - символы, что встречались по всему миру.

Не в каждой деревушке могла похвастаться церковь витражами на окнах, - здесь же через них просачивался мягкий рассеянный свет. Рассохшиеся от времени скамейки, вытертые подушечки, пол так и скрипит при каждом коленопреклонении.

Несмотря на внешнюю простоту убранства, ритуал был преисполнен помпезности и величия, не хуже чем в соборе Святого Патрика на Пятой авеню. Сидя подле Брианны, Шаннон ощущала спокойствие и непоколебимость, внимая мелодичной речи священника, приглушенным откликам паствы, случайным вскрикам и хныканью детей.

Узкий проход отделял ее от семейства Мерфи, - они занимали две скамьи. Ее же семья, - таковой она их уже почти признала, - уместилась в ряд на одной.

Когда все встали для завершающего благословения, Лайам вскарабкался на скамейку и потянулся к Шаннон ручками. Она примостила его к себе на бедро и усмехнулась, когда тот недовольно сморщил ротик.

- Красивая, - громким шепотом сказал малыш, стоило ей ублажить его поцелуем. Пухленькие пальчики потянулись к серьгам с цитринами и аметистами. - Мое.

- Нет. Мое, - она повела его к выходу, - прихожане покинули скамейки и высыпали на улицу, навстречу полуденному солнцу.

- Красивая, - снова повторил он, с такой надеждой, что она потянулась к сумочке, дабы отыскать в ней нечто утешительное для малыша.

- Ты прав, парень, - Мерфи подхватил Лайама на руки и подбросил вверх так, что тот захихикал. - Красивая, как майское утро.

Вверх по спине прокатилась легкая щекотливая волна. Всего несколькими часами ранее, обнаженные и разгоряченные, впивались они друг в друга. Сейчас были приодеты, как подобает в церкви, в окружении людей. Это не помешало ее нутру зародить свежий виток вожделения.

Выудив из сумочки маленькое зеркальце, она развернула его к Лайаму. - Вот кто красивый!

Малыш радостно вцепился в зеркало и принялся корчить себе рожицы.

- Гляди, мам, - Кейт баюкала невдалеке на руках своего младшего. - Прям как молодая семья. Ты когда-нибудь думала, что Мерфи западет на янки? Да на такую яркую!

- Нет, - испытывая противоречивые чувства, Элис наблюдала за ними. - Это мне в голову не приходило. Одно время мне думалось, любая из дочерей Тома Конкеннона составила бы ему пару. Но такого я не ожидала.

Кейт глянула себе под ноги, - там ее трехлетнее дитё увлеченно щипало траву, принюхиваясь к ней. - Но ты не возражаешь?

- Я еще не решила, - передернув плечами, Элис переключила внимание на внука, склонилась и подхватила его. - Кевин, траву едят только коровы. Собирай свою ораву, Кейт, пора идти готовить воскресный обед.

Кто-то окликнул Мерфи, он махнул рукой в ответ. - Мне пора. Я зайду за тобой позже, - он вручил ей Лайама обратно. - Позволишь поцеловать тебя здесь?

- Целовать, - поддакнул Лайам и вытянул губки.

- Не тебя, парень, - Мерфи, однако, чмокнул и его, прежде чем прильнул к Шаннон и скользнул губами по ее губам. - Увидимся.