Норби

Его партнер Боссанж вошел в комнату с пистолетом.

– Мы здесь проездом из Америки… – начал было Фарго.

– Они украли ожерелье! – завопил Бемер. – То, настоящее! Боссанж, держи их под прицелом! Мы заставим их вернуть украденное. Сейчас я вызову полицию и могу гарантировать, что вы оба попадете в Бастилию, жалкие воры!

К несчастью, так оно и случилось. Ни Фарго, ни Джеффу это не нравилось, поскольку в темницах Бастилии было темно, грязно и сыро. Кроме того, там ужасно пахло.

– Если бы только Олбани не взяла настоящие бриллианты, – вздохнул Джефф. Он говорил на Универсальном Земном языке, поскольку в камере вместе с ними находился еще один заключенный, – тогда ювелиры не смогли бы выдвинуть против нас никаких обвинений, кроме незаконного проникновения в их жилище. Теперь же они утверждают, будто мы выбросили ожерелье в окно своему сообщнику.

Фарго опустился на заплесневевшую скамью.

– Да, зря она исчезла вместе с ожерельем. Могла бы, по крайней мере, предупредить, куда она собирается.

– Может быть, она вернулась на Манхэттен, в наше время? – с надеждой предположил Джефф.

– Может быть, – согласился Фарго. – Но без Норби и без копии ожерелья мы ничего не можем поделать, – он вздохнул. – Никогда не думал, что лучший секретный агент Космического Командования закончит свою жизнь на гильотине.

– Тебя не станут гильотинировать, – успокоил его Джефф, покосившись на их соседа по камере. Пока что ему не слишком хотелось заводить новые знакомства. – Гильотина еще не изобретена.

– Я плохо помню древнюю историю, которой Норби так старательно пичкал меня, – признался Фарго. – Как же меня казнят? Отрубят голову топором?

– Да, если ты аристократ. Если мы не убедим их в своем аристократическом происхождении, то нас повесят. Или утопят и четвертуют. Или в крайнем случае колесуют.

– Звучит не слишком приятно.

– Не слишком, – согласился Джефф. Он поежился, но не только при мысли о казни. Поскольку на дворе стояла зима, в камере было холодно.

– Прошу прощения, друзья, – обратился к ним третий заключенный. – Вы говорите на неизвестном мне языке. Стало быть, вы не понимаете по-французски?

– Мы американцы, но говорим по-французски, – ответил Фарго и повторил свои слова на старофранцузском языке.

– Ага! – воскликнул француз, мужчина средних лет, чья макушка едва доставала Джеффу до плеча. – Значит, вы понимаете наш язык! Позвольте представиться: меня зовут Марсель Ослэр. Счастлив познакомиться с вами. Поверьте, я не буду долго утомлять вас своим присутствием – меня казнят сегодня, во второй половине дня.

Несмотря на все бурные события сегодняшнего дня, полдень в Париже XVIII века еще не наступил.

– Скоро нам подадут единственную дневную трапезу, – продолжал Марсель. – К сожалению, несмотря на незначительное количество заключенных в данный момент, еда оставляет желать много лучшего. Не соблаговолите ли вы назвать ваши имена, уважаемые сиры?

– Меня зовут Фарго Уэллс, а это мой брат Джефф. Скажите, почему вас собираются казнить? Вы не похожи на отъявленного преступника.

– Увы, друзья мои! Для того, чтобы тебя казнили, вовсе не обязательно быть отъявленным преступником. Не обязательно даже быть виновным в преступлении. Моя история весьма печальна, ибо я абсолютно невиновен в приписываемых мне злодеяниях, – улыбка озарила худое, грязное лицо Марселя, словно масляная лампа. – Разумеется, так говорят все заключенные, но в моем случае это правда. Я родом из семьи часовщиков, но если вы иностранные шпионы, то, вероятно, вы не слышали о часах и хитроумных автоматах семьи Ослэр…

– Шпионы! – возмущенно фыркнул Фарго.

– Пардон, – извинился Марсель. – Когда вас привели сюда, один из охранников сообщил мне, что я удостоился чести составить компанию парочке иностранных шпионов. Я счел вас австрийцами, работающими на нашу королеву-иностранку.

– Никакие мы не австрийцы!

– Я понял это, услышав ваш язык, так как немного говорю по-немецки.

– Мы американцы.

– Я в самом деле не знаю английского, но как вы можете быть американцами? – с сомнением в голосе спросил Марсель. – Весь мир знает, что американцы носят простую домотканую одежду. Кроме того, у вас нет американского акцента.

– Фарго, – нетерпеливо сказал Джефф, – позволь Марселю закончить свою историю, – он повернулся к маленькому французу: – Когда вы говорили, что ваша семья делает хитроумные автоматы, вы имели в виду роботов?

– Я не знаю этого слова, – сконфуженно признался Марсель. – Оно английского происхождения?

– Да, в некотором смысле… – Джефф покраснел. Как он мог забыть, что слово «робот», имеющее чешское происхождение и означавшее «механический человек», появится только через полтора столетия? – Я хотел спросить, в вашей семье делали механических людей?