Нотки кориандра

Сыщик прислонился к стене. Лицо погладил мягкий ветер. Он закрыл глаза и попытался привести чувства в порядок. Лба коснулась мамина рука — она сдвинула челку; потом мама прохладной струйкой подула на волосы — она всегда так делала, когда брала Илью на руки.

Из открытых ворот храма потекли звуки вечерни. В голове Ильи Алексеевича зазвучал темно-медовый голос отца, читающего 103-й псалом (чей бы голос ни читал Псалтырь, для Ардова он всегда принимал звук отцовского).

«Господи, Боже мой, Ты дивно велик… Ты облечен славою и величием… Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатер; устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь на крыльях ветра…»

Не открывая глаз, Илья Алексеевич отстоял всю службу, ощущая себя ребенком, пришедшим в храм с родителями. Волны ладана ласково омывали его лицо. Ардову показалось, что он и сам превратился в ароматный дым и медленно струится к небу, не разрешая ветру развеять себя.

— И во веки веков, аминь, — промолвил он и открыл глаза.

Перед ним стояла девушка с голубыми глазами.

— С вами все в порядке? — спросила она.

— Да, — смутившись, ответил Илья Алексеевич.

Помолчав, девушка все же продолжила:

— Просто вы тут стоите… — попыталась она объяснить свое беспокойство. — Может быть, кого-то ждете?

— Не помню, — сказал Ардов и улыбнулся: кажется, эти слова он произнес впервые.

— Я вас тут уже час сторожу, — призналась барышня. — Городового хотели звать. Может, вам врача?

Илья Алексеевич зажмурился, словно в глаза ему направили эдисонову лампу с раскаленной угольной нитью. Зажмурился так сильно, что перед внутренним взором поплыли пятна, сквозь которые проступили цветные линии, сложившиеся в портрет собеседницы. Описать его словами Илья Алексеевич не сумел бы — ничего примечательного, но вместе с тем черты были такими родными и близкими, будто они сопровождали Ардова всю жизнь.

Он открыл глаза. Девушка тронула его за плечо.

— Что с вами?

Она стояла так близко, что Ардов ощутил запах ладана и только спустя мгновение сообразил, что это «запах» ее голоса.

— Простите, я… — сыщик запнулся и посмотрел на собственную руку, в которой оказался клочок газеты. — Я ищу контору товарищества Наумана. Не подскажете?

— А, это здесь, за углом, — как будто с облегчением выдохнула барышня, указала рукой направление, сделала шаг назад и мгновенно затерялась среди прохожих, словно растворилась.

Илья Алексеевич повертел головой. Незнакомки нигде не было. «Почудилось?» — подумал он и двинулся в указанном направлении.

Глава 15

Горбун

В конторе картонно-тольного производства товарищества «А. Науманъ и Ко» царил полумрак, в полосках света плавали пылинки, стоял запах печеного хлеба и моченых яблок. Ардова встретил горбун с козлиной вандайковской[26] бородкой и тонкими острыми усиками. Он был облачен в фиолетовый бархатный балахон и круглую шапочку.

— Что господин желает? — тут же взял горбун в оборот клиента. — Огнеупорный кровельный толь для фундаментов? Асфальтовый лак для окраски крыш? Шведский картон для обивки стен?

Голос согбенного конторщика тут же задрожал перед глазами Ардова мелкой зеленой пылью, отчего различать предметы в помещении стало еще тяжелее. Илья Алексеевич продолжал хранить молчание, которое служитель конторы расценил по-своему.

— А, понимаю, — подмигнул он. — Интересуетесь писчебумажными товарами? Позвольте показать вам изделия нашего производства, — горбун указал на витрину, заваленную образцами канцелярских товаров. — Какую бумагу желаете? — Торговец приблизился к посетителю и понизил голос, словно разговор шел не о конторских принадлежностях, а о чем-то недозволенном. — Бумага писчая, почтовая, нотная, переводная, папиросная, бюварная, конторская, переплетная, траурная, для абажуров?.. Имеется рисовальная — отменная александрийская слоновая, есть бристольская, ватманский торшон…

Горбун помолчал, ожидая, что хотя бы что-то из приведенного списка вызовет интерес посетителя.

— Альбомы для стихов? — сделал он еще одну попытку. — Клеенка с разными рисунками?

— Чептокральский давно у вас был? — огорошил Ардов конторского служителя.

Тот замер, словно его поймали за недостойным занятием.

— Простите? — тихо проговорил он, тут же растеряв былой задор.

— Я спросил, когда вы последний раз видели Чептокральского? — сыщик уточнил вопрос строгим голосом.

— Чептокральский? — переспросил горбун.

— Да, — не отступал Ардов. — Какие у вас были с ним дела?

Горбун продолжал растерянно улыбаться и моргать глазами.

— Я не знаю никакого Чептокральского, — наконец вымолвил он.

— Вспоминайте! — приказал Илья Алексеевич.

— Виноват, с кем имею честь? — все с той же предельной любезностью поинтересовался конторщик.

Ардов представился. Известие о месте службы посетителя добавило хозяину беспокойства.