Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 2

12 февраля 1887 г. в Лондоне состоялось заключение англо-итальянского соглашения путем обмена нотами премьер-министра Р. Солсбери и посла Л. Корти. Итальянская нота состояла из следующих статей: сохранение статус кво на Средиземном, Черном, Эгейском и Адриатическом морях; поддержка Англией акций Италии на североафриканском побережье, но только в случае вторжения туда третьей державы; взаимная поддержка договаривающихся сторон на Средиземном море при разногласиях одной из них с третьей державой. Английская нота избегала конкретных формулировок, а характер англо-итальянского сотрудничества оговаривала «обстоятельствами каждого данного случая». На принятой форме соглашения настоял Солсбери. Обмен нотами менее обязывал, чем подписание договора, и не нуждался в одобрении парламента. Выполнение соглашения, подписанного в духе курса «блестящей изоляции», было обязательно лишь для данного кабинета. Теперь Бисмарку предстояло привлечь к англо-итальянскому соглашению венский кабинет и таким образом добиться и другой своей цели – обеспечить помощь Великобритании Австро-Венгрии. Когда председатель совета министров Австро-Венгрии Кальноки выразил недовольство тем, что англичане не берут на себя конкретных обязательств, Бисмарк тут же надавил на него. Кальноки было заявлено, что в восточных делах ему не следует слишком сильно рассчитывать на Германию, которая «не может оказать Австрии материальную помощь в Болгарии и на Черном море», и если Солсбери «дает в этом обязательство, Австрия должна быстро ловить его на слове».

24 марта в Лондоне между Солсбери и послом И. Кароли состоялся обмен нотами. В австрийской ноте говорилось о присоединении венского кабинета к англо-итальянскому соглашению. Констатировалась общность интересов Австрии и Англии в сохранении статус кво на Востоке, содержалось обязательство препятствовать третьей державе действовать в ущерб другим. Английская нота содержала те же положения. В тот же день Корти передал Кароли итальянскую ноту, в которой выражалась удовлетворенность королевского правительства присоединением Австро-Венгрии к англо-итальянскому соглашению. Так была образована Средиземноморская антанта, направленная против России и Франции на случай, если первая предпримет насильственные действия на Балканах и в Турции, а вторая – на побережье Северной Африки. Средиземноморская Антанта укрепляла Тройственный союз – политика его участников получала помощь Великобритании.

Очередное обострение напряженности из-за болгарской проблемы предоставило возможность Бисмарку добиваться от Англии более конкретных обязательств помогать Австрии и Италии на Балканах и в Турции. На этот раз колебания проявил Солсбери. Дипломатическое сотрудничество уже было обеспечено Англии, а присоединение сент-джеймского кабинета к новому соглашению было бы отходом от его традиционной политики изоляции. К тому же Солсбери настораживало то обстоятельство, что сама Германия не хочет принять в нем участие. Чтобы рассеять эти сомнения Бисмарк обратился к Солсбери конфиденциально. Поскольку канцлер не мог прямо сообщить, что связан союзным договором с Россией, он писал: «Германская политика всегда будет обязана выйти за линию борьбы, если независимости Австрии будет угрожать русская агрессия или если Англия и Италия окажутся под угрозой вторжения французских армий».

12–16 декабря 1887 г., также в виде обмена нот, была оформлена вторая Средиземноморская Антанта. Новое соглашение предусматривало, в частности, что если Турция захочет сопротивляться «незаконным предприятиям» России, то Англия, Австро-Венгрия и Италия немедленно договорятся о мерах для защиты независимости Турции и неприкосновенности ее территории; в случае передачи Портой русскому правительству сюзеренных прав на какую-либо часть своей территории, три державы временно оккупируют стратегические пункты султанской империи. Направленная исключительно против России и преследующая цель установить зависимость Турции от англо-австро-итальянского альянса с обязательством участников последнего к совместным действиям, вторая Средиземноморская антанта имела большую значимость в международных отношениях, чем первая. Однако практического применения в европейской дипломатии она не получила. Условий для ее реализации в конце 80–90-х гг. XIX в. не создалось. Россия, потерпев фиаско в Болгарии, перенесла центр тяжести своей внешней политики с Ближнего на Дальний Восток. В начале XX в. для царского правительства Восточный вопрос приобрел большую актуальность, но расстановка сил в Европе была уже другой.