Новаторы

Стаханов ответил, что, имея пять забойщиков в лаве, можно обеспечить добычу в 300 тонн. К этому надо прибавить крепильщиков. Да, число работников можно сократить, но вряд ли втрое.

Орджоникидзе задает вопрос одновременно Стаханову и Петрову:

— На ваше число лав в шахте сколько было забойщиков раньше, сколько теперь?

— Было 190, стало 150, — отвечает Петров.

— Сколько человек всех профессий дает на вашей шахте по две нормы? — допытывается Серго.

— Около 500…

— Если на шахте «Ирмино» подобрать как следует забойщиков, расставить их — можно удвоить добычу? — спрашивает Серго.

Стаханов отвечает, что вырубить можно, а вывезти, наверное, нельзя: подземный транспорт не справится.

Характер вопросов показывает: нарком хочет знать, что получит от стахановского движения народное хозяйство в целом. Конечно, нельзя рассчитывать на утроение добычи каждой шахты. Но если бы только удвоить — шутка сказать! — как выиграла бы страна.

Орджоникидзе обращается к Артюхову:

— Как с заработками?

Артюхов отвечает:

— Раз производительность повысилась, факт, что деньги есть. Деньги у ребят есть, а вещи купить негде.

В ответ на вопросы Серго выясняется, что с продуктами, напротив, дело обстоит нормально. В магазинах достаточно мяса, жиров, круп.

Выступает навалоотбойщик Молостов, машинист электровоза Мельников. Орджоникидзе опять интересуется: можно ли удвоить добычу? Ответы такие: и можно, и нельзя. Каждый рабочий в отдельности сможет, а все вместе нет: дело упирается в организацию труда и производства.

Выступают Никита Изотов, Дуся Виноградова, Бусыгин и другие.

Серго сидит глубоко задумавшись: видно, большое впечатление произвели на нею рассказы стахановцев. Потом заговорил:

— Когда я услышал о стахановском движении, — я тогда болел, — вызвал к себе ряд работников и поставил вопрос: стахановское движение — хорошее дело, а можем мы пятилетку в четыре года выполнить? Наши хозяйственники, кажется, большие сторонники стахановского движения, всемерно аплодируют ему, но не любят одного вопроса: если стахановское движение хорошее дело, то можно ли программу увеличить? Для чего нам это нужно, если один Стаханов будет рубать, а остальные будут смотреть? Если работать, так надо всем. От хорошей работы Стаханова и ему стало хорошо, и государству стало хорошо, а это государство — наше государство, пролетарское государство…

Серго поднимается, широко разводит руками, как бы желая сразу обнять всех собравшихся.

— Это наша гордость — это наши ребята, наши дочери, наши сыновья, наши братья… — продолжает Серго. — Смотришь на них, на Дусю Виноградову, на Нину Славникову — и хочется обнять их, расцеловать и сказать: вот дочь Октябрьской революции, посмотрите, как она работает! Где еще в мире можно это видеть? Нигде… Левин говорил: основное — это рост производительности труда, и он добавлял, что мы в нашей стране должны показать образцы такой высокой производительности труда, какой никогда не будет в капиталистических странах.

Серго говорит, что стахановское движение, если его возглавить, поможет удвоить получение продукции с существующих предприятий.

И заключает:

— Пусть на меня товарищи Стаханов, Бусыгин и Виноградовы не обижаются, но, очевидно, будут и другие стахановцы, Бусыгины и Виноградовы, которые дадут еще больше их.

Тут впервые раздались запрещенные в начале беседы аплодисменты…

На следующий день, 14 ноября 1935 года, началось Всесоюзное совещание стахановцев. Его открыл Серго Орджоникидзе и первое слово предоставил Алексею Стаханову. В течение четырех дней трибуной Большого Кремлевского Дворца владели люди, принесшие с собой из шахт и заводов великий опыт социалистического творчества.

Выступило 49 рабочих и работниц — среди них были кузнецы и ткачихи, забойщики и паровозные машинисты, сталевары и сверловщики, бумажники и грузчики, люди двух десятков профессий. Многие рассказывали не только о том, как достигли наивысшей производительности, но и сравнивали советскую жизнь с прошлой.

Руководители партии и правительства внимательно слушали все выступления, задавали вопросы, подавали реплики. Все это придавало совещанию характер живой беседы.

Сверловщицу Нину Славникову Микоян расспрашивал о заработках. За месяц Нина заработала 886 рублей, а подруга Маруся Макарова, с которой она соревнуется, — 1336 рублей. Маруся собирается купить себе молочного цвета туфли за 180, крепдешиновое платье за 200, пальто за 700. «Здорово!», «Вот это да!» — кричали из зала и аплодировали. Для 1935 года это действительно было здорово.

В декабре 1935 года состоялся пленум Центрального Комитета ВКП(б) с повесткой: «Вопросы стахановского движения в промышленности и на транспорте». С докладами выступили народные комиссары. Были приняты решения большой государственной важности, определены направления стахановского движения.