Новеллы и повести. Том 1

— Почему? Что случилось? — поднявшись, с беспокойством спросила бабушка Вылкана.

— Стефан… плохо ему… там, наверху, у большого моста; он вас туда зовет… Ой-ой-ой! — воскликнула она, взглянув себе на руки, — Позабыла сковородку на плите! Сгорит. А вы бегите! Бегите! — И, не дождавшись ответа тетки, она убежала.

— Стефан! Плохо, говоришь? Как же так — ведь он совсем здоровым из дому ушел! — говорила уже сама с собой бабушка Вылкана, вся дрожа от волнения, и побежала за сыном.

Николай Назаров только что начал вскапывать грядку под поздние овощи. Увидев, что мать, с веретеном в руке, с прялкой за поясом, встревоженная, спешит к нему, он вонзил лопату в землю и, поставив на нее ногу, спросил:

— Что случилось, мать?

— Что случилось? Стефан!.. Прибегала Дина… Стефану, говорит, стало плохо, там, наверху, у большого моста… «Бегите, говорит, скорее!» Боже, боже, что же с ним? — заплакала она.

— Плохо, говоришь? Стефану?.. Но ведь он был совсем здоров!

Оставив лопату воткнутой в землю, Назаров выбежал за ворота и бросился к центру села, к мосту. У ворот стояли люди и тревожно переговаривались. Стоило Назарову приблизиться, как они скрывались, а потом снова выходили за ворота и глядели ему вслед. Бежать в гору было тяжело. Назаров выбился из сил. Опершись о телефонный столб, он постоял несколько секунд с закрытыми глазами, чувствуя, как бешено колотится сердце. Один-единственный вопрос сдавливал ему горло, заполнял сознание: что же стряслось с его мальчиком? Внутри у него все ходило ходуном, как на море в шторм, бессмысленно металось из стороны в сторону. На минуту страшная догадка, подобно вспышке молнии, озарила хаос его мыслей и чувств, и, собрав последние силы, он снова бросился к реке…

Бабушка Вылкана, поставив в угол кудель и воткнув в нее веретено, тоже выскочила на улицу. Ворота назаровского дома так и остались стоять распахнутыми настежь. Она хотела загнать во двор поросенка и тогда уж бежать к мосту. Туда, сюда — поросенка нигде не было. Наконец она заметила его у плетня в кустах бузины и, подбежав, увидела через плетень, что по Моновой улице к центру села, возбужденно переговариваясь, спешат люди. «Утонул!» — сказал кто-то. И тут к ней подбежала одна из женщин.

— Бабушка Вылкана, это правда, что ваш Стефан утонул? — задыхаясь, быстро спросила она. — Там, где глубоко, у Свода… что его отыскать не могут?

— Я откуда знаю? — выкрикнула сердито бабушка Вылкана и в следующее же мгновение, забыв про поросенка, спотыкаясь и громко рыдая, бросилась бежать к реке.

Когда она добежала до Свода, высокие синие скалы были черным-черны от народа — казалось, здесь собралось все село. Внизу, у реки, тоже стояла толпа. Она увидела своего сына, Николая Назарова, его вели вверх по крутой каменистой тропе.

— Нет, нет больше Стефана! — крикнул он, увидев ее. Они обнялись, обливаясь слезами, а люди подхватили их под руки и повели к дому.

— Делают искусственное дыхание, да только… — сказал кто-то сзади.

— Искусственное дыхание… Целый час пролежал под водой… Искусственное дыхание! Все кончено!..

— Кончено! — повторил Назаров. Он шел, поддерживаемый с обеих сторон, ничего не видя от слез. Ноги его, будто ватные, спотыкались о камни, а в душе он ощущал какое-то смертельное, страшное безразличие…

Люди позаботились и об Ионе — матери. В поле, где она жала, послали нарочного.

Под ярким июльским солнцем, широко разлившись среди зеленых лесов, светилось поле зрелой пшеницы. Жнецы — кто согнувшись с серпом, кто завязывая сноп, — несмотря на усталость и слепящий, обжигающий зной, весело переговаривались и шутили. Но после того, как по полю прошел нарочный, Ионе показалось, что в поведении жнецов что-то изменилось, словно всех охватило какое-то общее чувство, общая мысль, какое-то напряженное ожидание. Одни перешептывались и украдкой бросали на нее любопытные взгляды, другие старались не смотреть в ее сторону и тяжело вздыхали. Иона почувствовала неясный страх, но не посмела ни о чем спросить. Но вот из тени, урча, выехал бригадный грузовик и остановился у их полосы.

К ней подошел бригадир.

— Иона, ты ведь хотела уйти пораньше… — начал он, — вот и грузовик пойдет в село. Поезжай!..

— Да, Стефан должен был…

— Поезжай, поезжай… на грузовике, — прервал ее бригадир, — тут совсем немного осталось дожать…