Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.

Показания Якушкина стали исходным пунктом для расследования данного сюжета; следствие провело серию допросов участников разговоров в доме Митькова. Спрошенный 2 марта 1826 г. Митьков, отвечая на вопрос, кто был свидетелем предложения Муханова, сообщал: «Когда Якушкин с Мухановым приезжали ко мне, у меня был посторонний человек, не принадлежащий к обществу, – Нелединской-Мелецкой; почему Муханову говорить о сем слухе и делать предложения нельзя было (говорили о происшествии 14-го декабря, рассказывая о сем кто что слышал), а Муханов выходил в другую комнату говорить о сем с членами общества особенно с каждым». Митьков назвал из присутствовавших на этом собрании еще М. М. Нарышкина[708]

. Особенно важными являлись показания Муханова: «Прибыв к Митькову, нашли мы у него Семенова и еще двух (из коих один был Фонвизин, что я узнал после). После меня приехал Нарышкин. Не зная их, мы вошли в смежную комнату, и я рассказывал им о происшествии 14 д[екабря] то же, что и Орлову; они сообщили мне тоже, что знали, почти сходное». В ходе разговора обсуждалась возможность спасения арестованных и было признано, что спасти их может только смерть императора, однако вызова отправиться в Петербург не было. Этот разговор, как видно из показаний Муханова, происходил между ним, Якушкиным, Митьковым и Семеновым, а затем в соседней комнате, с участием Нарышкина. Муханов показал о дальнейшем: «После сего я взошел в ту комнату, где оставался Фонвизин с другим – не бывшим свидетелем разговора». При них «говорили о несчастном состоянии жены Рылеева и матери Бестужев[а]… о подробностях отречения великого князя, читанных в соборе, о новости и неожиданности оного…» Вскоре Муханов уехал. В своих показаниях он специально подчеркивал: Фонвизин «оставался в комнате с другим незнакомым – и я с Нарышкиным вошел к ним, а не он к нам, и он от меня ничего не слыхал, может быть, ему сообщили… по моем отъезде»[709]

. В показаниях Муханова Нелединский, несомненно, фигурирует как «другой незнакомый».

3 марта в ответах на сделанный запрос Нарышкин также подтвердил присутствие Нелединского в доме Митькова в момент приезда Муханова. Но при этом он показал: «Муханов заметил мне, что тут находился г-н Нелединский, который не был членом общества, и что он удивляется, что при нем говорят откровенно…». Нарышкин утверждал, что ничего не слышал о предложении Муханова[710]

.

4 марта в ответ на запрос Комитета Фонвизин показал о содержании разговоров Муханова в доме Митькова. Он утверждал, что говорили о событиях 14 декабря, но о намерении покушения ничего не было сказано. Фонвизин подтвердил присутствие Нелединского в доме Митькова и показал, что выходил в другую комнату с Митьковым и Якушкиным, чтобы «спросить фамилии гг. Муханова и Нелединского-Мелецкого, которых… увидел в первый раз». Муханов выходил в другую комнату «с Митьковым и прочими, а я оставался в это время с Нелединским-Мелецким и не припомню еще с кем в кабинете Митькова, и мы разговаривали… (примечание автора показания: „кажется, с Семеновым…“)». Фонвизин также припомнил содержание разговора Муханова в общем присутствии: «г. Муханов рассказывал о происшествии 14-го декабря, говорил, что по известному ему характеру Государя нельзя ожидать никому помилования». Наконец, Фонвизин признал, что уже после отъезда Муханова Митьков сказал ему и Якушкину, что Муханов «способен и готов убить государя, чтобы спасти виновников 14-го декабря». Это сообщение было очень важным для следствия, способствуя обвинению всех присутствовавших в доме Митькова[711]

.

28 марта последовал особый запрос Митькову: сообщал ли он о сказанных Мухановым словах Фонвизину и Нарышкину (очевидно, подразумевались и другие, бывшие в «другой комнате»)? Митьков отрицал это, несмотря на показание Фонвизина. Однако Митьков не мог точно засвидетельствовать: может быть, они слышали об этом от самого Муханова[712]. Позднее, 3 мая Митьков в ответ на дополнительный запрос Комитета о содержании разговора с Мухановым показал, что свидетелями слов Муханова о событиях 14 декабря и его вопроса: «Неужели виновников сего происшествия оставят погибнуть и ничего не сделают к их спасению? Надобно за них отомстить!», – были все присутствовавшие, включая Нелединского, Семенова и Фонвизина. В отдельном показании, в ответ на запрос, знал ли Семенов о предложении Муханова, Митьков подтвердил, что Семенов знал об этом, но когда он мог узнать: в отдельной комнате, где были Митьков и Муханов, или в другом месте – точно сказать не мог. По его словам выходило, что приехавший Муханов, рассказав о событиях 14 декабря, объявил о необходимости спасти заговорщиков и о своей готовности покуситься ради этого на жизнь императора при всех собравшихся.