Новый Мир ( № 10 2013)

 М. Я.У меня есть пример с другой стороны — c переводческой. Вся эта пресловутая «вражда» между московской и ленинградской школами перевода была вызвана, по-моему, только тем, что в Москве было легче напечататься. Кроме того, к нам, в Питер, «скидывалось» много трудной и недорогой работы. А как только система рухнула — все объединились.

Наверное, можно и стоит говорить о конкретных личностях — кто у кого учился и так далее. В Москве у детских писателей были свои учителя, в Питере свои. Вот у нас было объединение «Дружба» при «Детгизе», которым на моей памяти руководил Александр Алексеевич Крестинский[3], а потом — Валерий Воскобойников. Были знаменитые «костровские» семинары, которые проходили два раза в год.

— И все-таки эта «мифология отъединенности» — есть. А иногда мне кажется, что и книги детские у вас издаются — и больше и как-то наособицу, взять хотя бы «самокатскую» серию «Родная речь» — с книжками Валерия Попова, Вольфа, Петкевич, Игоря Ефимова.

М. Я.Так издательство-то московское! Просто эта серия посвящена литературе второй половины прошлого века, а там было много ленинградцев, они и вышли сейчас один за другим. Нет, это все-таки параллельные системы: у нас были Голявкин и Вольф, у вас — Коваль, Берестов, Успенский…

 

C. М.Может быть, в том, что касается поэзии, московские авторы как-то… беззаботней, игривее, чем ленинградские?

М. Я.Помнишь, как Кушнер писал в начале восьмидесятых о гитаре: «Пускай на ней играет / Григорьев по ночам, / Как это подобает / Разгульным москвичам. // А мы стиху сухому / Привержены с тобой. / И с честью по-другому / Справляемся с бедой…».

— Ваши первые книги, Сергей Анатольевич, были поэтическими. Вы, насколько я могу судить, довольно долго были детским поэтом и значительно позже перешли  на прозу. И по-моему, несмотря на быстро разошедшийся недавний сборник  «За мелом», куда вошли и старые вещи, — прозу писать вам больше нравится.

C. М.Да не то чтобы больше нравится, но, может быть, что-то я уже в стихах высказал сполна и нужен какой-то новый виток. Вот если сын мой подарит внука, тогда и пойдут какие-то другие интонации. Ведь очень важна атмосфера, в которой ты существуешь.

— А в какой атмосфере вы существовали, когда начинали писать стихи? Эти — для маленьких, они из чего появились? Вот как один мальчик принес в подарок другому, заболевшему, банку с морской водой: «Боря сильно загорел. / Петя сильно заболел. // Петя медленно в палате / Поправляется. /Лучший друг к нему в халате / Направляется…»