Новый Мир ( № 12 2000)

На двадцати страницах рассказа уместился образ — один, но, кажется, охватывающий все. Плывущий жаркий туман, марево жизни, восхождение. В памяти старухи проплывают воспоминания: лето тридцатого года, впервые она увидела “чудовищно большое, отвратительно жаркое солнце”, катер плывет по ослепительной золотой реке, пристань Пяндж, и там еще путь до гарнизона, к мужу... Теперь вот лежащему здесь, на горе, за калиткой могильной ограды. Образ выразительный и какой-то “подводящий итог”.

В рассказах Андрея Волоса даже не так много событий и действия, сколько ландшафтов и атмосферы. Читая, погружаешься в этот растворяющий тебя мир.

“Солнце неумолимо вскатывалось вверх по небосклону. Сейчас воздух был душистым и свежим, потому что нес в невидимых порах микроскопические частицы росы. Но скоро станет мутнеть и слоиться и гнать пот из тела, оставляя на коже липкую соль”.

“Сразу за крышей в пыльном жарком тумане разбредался косыми улицами город Хуррамабад. Туман был сизого жемчужного оттенка... Еще дальше, довольно высоко над противоположным бортом долины, на черте, отделяющей видимое от прозреваемого, недостижимо голубели заснеженные вершины... словно вырезанные из огромных кусков пыльного папье-маше. Или из затхлой серой ваты, пролежавшей до весны между рамами. Ненастоящие... Невсамделишные”.

“Горбатая земля была сухой и звонкой. Сюда, на эти криволинейные, взметенные к вечно ясному небу пространства, они отправлялись когда-то, на эту желтую звонкую землю, — и упрямо жили на ней, треща своими тракторами, царапая плугами ее грудь, чувствуя при каждом шаге, как тянет ремень кобура, и получали порой пулю в лоб или темное лезвие уратюбинского ножа в загорелый бок. И, принимая в себя их мертвых, эта желтая земля, прежде чужая, мало-помалу становилась родной”.

Наверное, поселившимся здесь действительно казалось, что обрели они свое место...

“Кто носится вскачь по джангалам”. Прекрасный поэтичный рассказ. Как будто отдельный в этой книге. Его герои нигде больше не возникнут, все происходящее здесь — эпизод, не встроенный в сюжетно-событийную канву собранных в роман повествований. И все-таки что-то неуловимо добавляется к тому чувству, которое останется по прочтении романа.

Палаточный лагерь в горной долине, полевая биологическая партия, прокладывающая маршруты. Всего несколько человек. Старшие и “молодняк”, кому так хочется нестись вскачь по джангалам...