Новый Мир ( № 6 2000)

— Ты жив, Игорь? — Я не верил своим глазам.

Радости еще не позволялось прорываться — ждали подтверждения. Носились мысли об отставании часов (хотя вчера подвели специально), о какой-то ошибке...

Прошло, однако, полчаса, час — бамкнуло пять. Игорь — живой, улыбающийся — сидел перед нами. Мы ничего не понимали.

8

“Книга судеб” как возникла, так и исчезла. Оказывается, уже три дня, как ее предсказания перестали сбываться (мир об этом пока не знал — эта информация не стала еще всеобщим достоянием). Лишь через несколько месяцев все успокоились, убедившись, что люди, которые должны были умереть за это время, остались живы.

Мы с Леной как на свет родились: будто второе дыхание открылось.

— Едем к морю! Завтра же! Все к черту!

Чтоб раньше мы вот так сорвались и уехали? Боже, как хотелось жить!

Хотя, если подумать, что изменилось? Мы стали бессмертными? Теперь я даже не могу быть уверен, что доживу до той даты, которая мне предназначалась. Не говоря уж о восьмидесяти четырех годах Сонечки. Но отчего вдруг такая легкость? Откуда?

Мельник Ярослав Иосифович родился в 1959 году на Украине. Закончил Львовский университет и аспирантуру Литературного института им. А. М. Горького. Прозу печатал в “Литературной газете”, “Литературной учебе”, других изданиях. В “Новом мире” выступал как критик. Живет в Литве.

Человек на обочине

ЕВГЕНИЙ КАРАСЕВ

*

ЧЕЛОВЕК НА ОБОЧИНЕ

 

* *

*

В небольшой церкви, пустой и гулкой,

над гробом сына, еще салаги,

в голос рыдает женщина:

“Кровиночка моя, ты чище гуленьки...

Дитятко мое, ты сродни ангелу...”

Парнишку убили сорванцы-ровесники —

лежащему ногами переломали все кости. Безутешная, обращаясь к Царю Небесному,

исходит слезами:

“Вседержитель, Ты сам Отец!

Ты знаешь, как потерять рожоного! Верни мне его, Господи!” В храме стенало, вопило материнское горе;

оно готово было отдать сгибнувшему

сердце, душу, принять на себя удары тех злобных сапог. Мне казалось, эту боль я услышал бы

и среди нескончаемых миров, во вселенском хоре. Почему же не слышит несчастную Бог?..

 

В больничном покое

Я лежу в больничном покое;

тишина, как в режимной тюрьме.

За окном облетевшие липы покойно

готовятся к долгой зиме.

Я завидую этим черным, точно обугленным деревьям, дрогнущим от дождя, холодного ветра:

всю жизнь проблукав, не имея корней, в безверье, у меня нет их надежды на солнечное лето.

В поисках выхода