Нравственно-правовые критерии уголовно-процессуальной деятельности следователей

Дополнительное нравственное обоснование имеет применение уголовно-процессуального принуждения к подозреваемому и обвиняемому, чья виновность впоследствии получает подтверждение вступившим в законную силу приговором суда. Лицо, совершившее преступление, само провоцирует уголовный процесс, само навлекает на себя уголовное преследование, само своими противоправными действиями вызывает необходимость органов и должностных лиц совершать действия, которые повлекут для обвиняемого тяготы и лишения, вызванные уголовно-процессуальным принуждением[267]

. При реабилитации же невинно осужденного или привлеченного к уголовной ответственности законодательством предусмотрены компенсационные и восстановительные меры.

Диаметрально противоположный вид имеет проблема применения мер принуждения, когда речь заходит о потерпевших, свидетелях и других лицах, которые не совершали противоправных действий, уголовному преследованию не подвергаются, а тяготы и лишения ни в коей мере не окупаются их ответственностью, поскольку оснований для такой ответственности объективно не существует. Обосновать данный вид уголовно-процессуального принуждения попыталась Т. Н. Москалькова: «Единственным, но в высшей степени прочным моральным оправданием тех тягот и лишений, которые несут свидетели, потерпевшие и третьи лица вследствие применения к ним законного принуждения при уголовно-процессуальном доказывании, служит безукоризненная моральная чистота и высота самой общественно полезной цели, которой это доказывание подчинено – установлению истины по каждому уголовному делу…»[268]

. «Каждое принуждение, – дополняет автор, – представляет своего рода гражданское жертвоприношение указанным целям, вызываемое необходимостью в тех случаях, когда названные лица добровольно не исполняют свой долг перед государством»[269]

. В целом с этим нельзя не согласиться, но нужно отметить, что Т. Н. Москалькова использует термин «моральная оправданность», применение которого уже было подвергнуто критике выше. Более правильно говорить не о «прочном моральном оправдании», а о «прочном обосновании нравственной допустимости».

Ко второй группе мер уголовно-процессуального принуждения, способствующих собиранию, проверке и оценке доказательств, относятся задержание, которое содействует установлению и закреплению доказательств по горячим следам преступления, заключение под стражу, домашний арест и другие меры пресечения. Данные меры наиболее сильно вторгаются в сферу прав и свобод личности, поэтому основания, порядок и условия их применения подробно регламентируются в международном законодательстве, Конституции РФ и отраслевом законодательстве. Мерам пресечения посвящено много научных трудов, в которых авторы довольно четко и глубоко затрагивают проблемы как правового, так и нравственного характера[270]

. В связи с этим не будем детально рассматривать их все, а лишь остановим свое внимание на тех, которые являются новыми для уголовного процесса Российской Федерации (домашний арест), либо, как нам представляется, недостаточно детально и четко регламентированы УПК Российской Федерации, из-за чего их применение в практической деятельности при производстве по уголовным делам затруднено и с правовой и с нравственной стороны.

Решение вопросов этой тематики приблизит работу правоохранительных органов к соответствию нравственно-правовым критериям уголовно-процессуальной деятельности. Их рассмотрение следует начать с акцентирования внимания на вопросе процессуального задержания, показав серьезность и важность рассматриваемой темы нравственности работы лица, осуществляющего уголовно-процессуальную деятельность.

Орган дознания, следователь или прокурор вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы (ст. 91 УПК РФ). Наконец-то российский законодатель учел международный опыт и нормы собственной Конституции (ст. 22) и закрепил в УПК России срок задержания 48 часов. И в ст. 22 Конституции России и в ч. 1 ст. 10 УПК РФ дословно указано, что до судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. По истечении 48 часов с момента задержания подозреваемый подлежит освобождению, если в отношении его не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу (ст. 94 УПК РФ). Однако, на наш взгляд, данная норма носит половинчатый характер по отношению к эффективному качественному соблюдению, гарантированию прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации и не в полной мере согласуется с нравственно-правовыми критериями уголовно-процессуальной деятельности. И вот почему.