Нравственные основы норм уголовного права о преступлениях против личности

Как отмечает Г. Селье, при длительном воздействии психотравмирующей ситуации может наступить стадия полного истощения тканей, что способно привести к необратимым последствиям для организма.[275] Как справедливо отмечает Л. Сердюк, для оценки степени опасности психического насилия, направленного на человека, большое значение имеет не только способ воздействия на психику, но и реакция человека на это воздействие.[276] Правда при этом он к психическому насилию относит оскорбление и клевету, с чем вряд ли можно согласиться. Безусловно, данные деяния способны причинить психическую травму, как и любое другое преступление, но вряд ли их можно расценивать как психическое насилие. В данном случае налицо расширительное толкование понятия «психическое насилие» и отождествление его с понятием «психический вред».

Понятие же психического вреда в уголовном праве базируется, прежде всего, на психологическом содержании и обозначается общим термином «эмоциональный стресс».

Нередко в результате бытовой ссоры некоторые лица прибегают к так называемому «телефонному терроризму» с целью причинения вреда душевному покою другого лица. Такого рода действия в России не являются уголовно наказуемыми, что вряд ли справедливо. Они причиняют значительный психический вред и в отдельных случаях приводят к неврозам, инфарктам и т. д.

Например, уголовным законодательством Франции подобные действия запрещены. В соответствии со ст. 222-16 УК Франции «недоброжелательные телефонные звонки или звуковая агрессия, совершенные неоднократно с целью нарушить покой другого лица наказываются одним годом тюремного заключения и штрафом в размере 100 000 франков».[277]

В полной мере не изучены возможности и способности человека по оказанию воздействия на психику и сознание человека паранормальными способами. Установить же причинную связь между вредом здоровью либо смертью и подобным воздействием практически невозможно. Поэтому по отношению к так называемым «чародеям», «колдунам» и «знахарям» уголовная ответственность не установлена. Между тем психика каждого человека индивидуальна, и возможность причинения вреда здоровью человека таким образом не исключена. Так, К. Реоли отмечал, что многие известные в истории случаи смерти, вызванной «колдовством», затрагивают людей, особенно восприимчивых к внушению.[278]

Проблеме уголовной ответственности за причинение вреда здоровью человека всегда уделялось большое внимание в юридической литературе. Однако до сих пор отсутствует единое определение понятия «вред здоровью». Трудности связаны и с тем, что данным понятием оперируют также судебная медицина и ряд смежных медицинских наук. Как справедливо отмечают Р. Шарапов и А. Коновалов, медико-юридическое содержание используемого в УК РФ понятия вреда здоровью означает, что юридический подход к определению указанного понятия неразрывно связан с медицинским аспектом ввиду того, что оценка здоровья невозможна без исследования физического и психического состояния человека.[279]

Понятие «вред здоровью» уголовное законодательство России не раскрывает, что, несомненно, является существенным недостатком и порождает различные дискуссии не только в юриспруденции, но и в судебной медицине. На данную проблему обращают внимание многие ученые. В частности, В. Векленко и М. Галюкова обоснованно отмечают, что в условиях негативных тенденций роста насильственной преступности проблема законодательного закрепления понятия «вред здоровью» приобретает все бо́льшую остроту и значимость.[280]

Поэтому понятие «вред здоровью» стало предметом исследования науки уголовного права, а также объектом толкования ведомственных нормативно-правовых актов.

Правилами судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью 1996 г. вред здоровью определяется как телесные повреждения, т. е. нарушение анатомической целостности органов или тканей или их физиологических функций, либо заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных факторов внешней среды: механических, физических, химических, биологических, психических.

Следует согласиться с С. В. Растороповым, который полагает, что подобное толкование вреда здоровью необходимо закрепить на уровне закона, обеспечив единообразное понимание данного термина.[281] На наш взгляд, надо принять Федеральный закон, а не ведомственный нормативный акт. На основе этого закона можно было бы определять причиненный здоровью потерпевшего вред, что подняло бы на более качественный уровень объект уголовно-правовой охраны.

Действительно, установление преступности и наказуемости деяния – исключительная прерогатива законодателя, и определение степени тяжести вреда здоровью на основании ведомственного акта недопустимо. В связи с этим мы не можем согласиться с М. И. Галюковой, которая считает вполне естественным, что толкование данного термина дано в тексте соответствующих медицинских нормативных актов.[282]